Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга 1. Андрей Лазарчук

одинокая и невыразимо несчастная. С нею трудно было говорить, потому что она почти сошла с ума от этого последнего одиночества. Еванфия не знала, что её погубило, не успела понять… она слишком отвыкла от чародейства здесь, где серебро используют для украшений, за словом не следят по причине полного его бессилия… но зато и железо не горит – даже раскалённое докрасна…

      Может быть, это искупает все прочие недостатки здешних мест, вяло подумал Алексей.

      Он расслабленно встал, отпер один из зелёных шкафов. Вынул винтовку. Руки сами (хвала чудесным ключам Домнина!) открыли затвор, вставили обойму… короткие и точные движения. Дальше по коридору… выключатель. В конце коридора загорелся свет. Будто бы три силуэта показались там на миг… но именно показались. Рябые щиты с чёрными тарелочками мишеней.

      Алексей очень быстро вскинул винтовку к плечу, выстрелил, перезарядил, выстрелил… Подсознательно он ожидал, что звук будет более громкий. Расстреляв обойму, он подошёл к мишени. Чёрный кружок в центре её был разлохмачен.

      Хорошо.

      Он знал, что точно так же будет стрелять из любого другого оружия. В конце концов, всё это условность и почти что видимость…

      Ствол винтовки лишь чуть нагрелся.

      Но, наверное, выстрелы его всё же немного оглушили, потому что шагов по лестнице он не услышал, и лишь вернувшись в свой кабинет, обнаружил там трёх девиц, похожих, как сёстры.

      – Здравствуйте, – протянула одна, а остальные подхватили: – …вуйте, вуйте.

      – Здравствуйте, красавицы, – согласился Алексей. – И кто же вы такие здесь?

      – А мы… вот… записаны. Я Колмакова, а это Швец, а это Сорочинская.

      – Нас Кузьма Васильевич в стрелковый кружок записал, – сказала Швец.

      – Понял, – кивнул Алексей. – Раз записал, будем заниматься. С той недели начнем.

      – А вы наш новый военрук? – спросила третья, Сорочинская.

      – Так точно.

      – А как вас зовут?

      – Алексей Данилович.

      – Очень приятно… приятно, – все трое исполнили маленькие карманные реверансы. – Так вы нам скажете, когда на занятия приходить?

      – Расписание вывешу. А Кузьма Васильевич когда занятия проводил?

      – По пятницам, после шестого урока…

      – Может быть, так и оставим. Ну, бегите, мне тут ещё всё закрывать и на сигнализацию ставить.

      – Ага. До свидания! (досвида!.. досда!..) Если что понадобится, то нас спрашивайте!

      Умчались. Лёгкая кавалерийская разведка.

      Алексей запер шкаф, потом кабинет, выключил свет, включил сигнализацию, запер обе двери в подвал и пошёл в общежитие.

      Комната была что надо: узкая продавленная кровать с тусклым матрацем, две табуретки, полка на стене. Работала только одна розетка. Туалет за тонкой перегородкой, и вода из бачка текла беспрерывно. Алексей бросил полученные простыни и полотенца на кровать, сел рядом и откинулся к стене.

      Так он просидел не меньше часа.

      Потом в дверь постучали.

      – Да, –