Царь Додон, он не долдон. Pulp fiction. Михаил Буканов

из-за щёк ушей не видать, так и теперь ещё спять. Это вам не офицерей-драконов с борта на лёд метать. Возьмёте винтовочки, штыки примкнёте, да вперёд. Вона, Ленин говорит: Социалистическое Отечество в опасности! Выделишь народишко в распоряжение моё лично. Сам впереди всех пойду. Спасём Родину и революцию. Адьютант, излагай.

      Адьютант: Товарищи! Непосредственный план операции разработан и утверждён. Вы можете получить его копии в секретариате нашего наркома. Выступление завтра. Эшелоны буду подаваться к Финляндскому вокзалу. На группу из ста человек – одна полевая кухня и гармонист. Отбытие ровно в пополудни. Взять с собой сухой паёк на три дня. Продукты питания для кухонь подвезут от наркома Цурюпы. Всё у меня, товарищи!

      Дыбенко: И у меня всё. Надо бы домой заехать, поспать чуть, да и расслабиться перед боем не мешает. Как говорит Феликс Эдмундович, до видзенья! Адьютант, пива с рыбой неси нам всем на дорожку!

      Квартира Дыбенко. Огромная кровать за роскошной ширмой, рояль белый, кожаная мягкая мебель и шёлковый диван с драконами. Обеденный стол с полукреслами. Входит Дыбенко.

      Дыбенко: Сашка, тля, ты где? Мужик пришёл, а дома шаром покати. У меня, может, потребности выше возможностей. А как справить, коли бабы нет? Вылазь, курва-мама!

      Из-за полога кровати выходят Коллонтай и Арманд. Обе в неглиже. Вытирая губы, подходят к зеркалу и подкрашиваются. Арманд молча садится на диван, а Коллонтай подходит к Дыбенко.

      Коллонтай: Чего орёшь? Не на митинге. Не могу я сейчас. И Инеска не может. Переувлеклись с нею. Обкончались. Ты портки сдирай, да дуй за ширму. Там Лариска горит вся, она тебя и ублаготворит. А мало будет, я к тому времени отойду. Давай, наркомушка, дуй до горы. Крепи единение с Интернационалом. Ты – хохол, я – наполовину хохлушка, наполовину шведка, Инеска вовсе французского разлива, а Рейхснер, ты гляди как хер то в ней отзывается, из немчиков будет.

      Ты за какой Интернационал стоишь? Европейский, ежели, то пожалуйста. А негрух и китаёзок у нас нет!

      Дыбенко: Я ведь тут вас всех барал, и ни разу не соврал, не подвёл, не пропустил, трахал, сколько было сил. Так что весь Интер и нал я в постел давно загнал! Как тебе стихи? Мне их Придворов сочинил. Он теперь под апсердонимой Демьян Бедный пишет. А я даже выучил. Хотел тебя удивить!

      Коллонтай: Ты, давай, а то Лариска нас всех замучает. Злоебучая баба. Ты бы ей нашёл место, где она довольна бы оставалась!

      Дыбенко: Я её к Коле Маркину пошлю. Комиссаром на военную Волжскую флотилию. Уж там-то морячки с голодухи досыть ей помогут. Перестанет мохнатка чесаться! Сотрётся, и мех повылазит. Как на той горжетке при езде на велосипеде!

      В процессе беседы приближается к пологу кровати. Оттуда высовывается рука, хватает его за гульфик и втягивает за полог. Слышаться стоны, вскрики и прочие звуки.

      Сука! Ты чего тянешь? Оторвёшь, дура! Вот это другое дело. Раз-два, раз-два. Поскакали!

      Арманд: