Царь Додон, он не долдон. Pulp fiction. Михаил Буканов

укажет вам место проживания в городе. Комитет Коммунистической партии Советскoго Союза и лично Первый Секретарь ЦК КПСС, товарищ Никита Сергеевич Хрущёв, рассчитывают на вашу преданность народу, выучку и твёрдое следование служебному долгу. Желаю успехов, товарищи офицеры. И вышел. Тишина нехорошая в зале повисла. Но, майор встал, скомандовал, и все гурьбой вышли из комнаты. В подвальном помещении им предложили переодеться в разложенные на стульях цивильные костюмы, расписаться в получении вещей, включающих в себя ботинки и шляпы, а затем перейти в соседнее помещение. В углу стояли на своих треногах отлично знакомые пулемёты Калашникова. Как с ними обращаться знали все, привыкать не было необходимости. За три года службы в армии пулемёты эти прикипели к рукам. Разберите оружие, патронные коробки с лентами и за мной, – приказал майор. Когда вышли во двор, там уже ждал фургон с надписью «Хлеб», в котором и прибыли во двор Горкома. Зайдя в здание, спустились по слабосвещённой лестнице в подвальный этаж, а там, через массивную дверь в бомбоубежище. Стальная плита закрылась, и сквозь звенящую тишину офицеры прошли в штабную комнату. К их удивлению стол на командном пункте ломился от еды, cтояли две бутылки коньяка. В углу лежали спальные мешки армейского образца. В конце комнаты – туалет и душевая. Кто желает, может воспользоваться, – услыхали они. Воскобойников, помыв руки, подошёл к столу и махнул стакан коньяка. Говорить с кем либо совершенно не хотелось. Так что, плотно закусив, улёгся он в спальник и проспал часов до восьми. Когда и прозвучала команда «Подъём». Ничего неприятного ему не снилось, a лёгкое волнение перед грядущим легко снял коньяк. Позавтракали остатками вчерашнего ужина. Кофе уже был на столе, коньяка не было! Около девяти прозвучала команда «За мной», и пятёрка поднялась в чердачное помещение. А вот и выходы на крышу. Залегли у края, рядом с железным ограждением бездны, аккуратно расставили пулёметы, заправили ленты и стали ждать. Никаких угрызений совести Степан не питал. Он и в Армии присягу давал по защите Социалистического Отечества, и при вступлении в милицию опять присягал. Теперь уже клялся охранять социалистическую и личную собственность, общественный и государственный строй, жизнь и здоровье людей! Устав патрульно-постовой службы милиции знал участковый инспектор и капитан отлично. Когда оружие можно применять? Очень редко в чрезвычайных обстоятельствах. Да вот они: Когда жизни и здоровью граждан, или сотрудника милиции грозит явная опасность. Когда другими средствами предотвратить совершение тяжкого преступления нет возможности. Когда лицо, взятое под стражу, покушается на побег. Когда совершается нападение на конвой милиции. И при наличии массовых погромов и разрушениях, сопровождающихся жертвами среди мирного населения. Пункт пятый был налицо. Видел не раз Степан, на что способны поддавшие и не регулирующие себя бывшие казаки