Хочешь – жни, а хочешь – куй, всё равно получишь! Поэзия. Михаил Буканов

Кондотьера и Давидовы мудя.

      Додик, скажем для примера, бдел, елдою шурудя.

      Кто такое разрешает, и куда смотрела власть?

      Вон, стоит, не поспешает, Голиафу сделав шмазь!

      А лежать-то как удобно, вроде баба рядом тут.

      Пусть костлява и не сдобна, после дурки это муть.

      Заведу я разговоры, после и к делам могу,

      Мир худой милее ссоры, быстро искорку зажгу.

      Речь толкает про искусство Саня как искусствовед,

      Между делом, вплёл про чувства, избавление от бед.

      Уговаривал отдаться и от страсти весь дрожал.

      Та не стала и бодаться. Саня с мумией лежал.

      Товарищу Гору Ал! Альберт, Адольф, Александр?

      На фоне старого «Провала» бригада нищих дурковала.

      Известный всей стране сюжет, готов смотреть – купи билет!

      Как можно денюшку не брать, когда народа прётся рать?

      Все средства, что собрали мы, ещё до нонешней зимы,

      Поступять в руки комитета, «Провала» укрепится смета.

      И укрепится сам провал, что б дальше трещин не давал!

      А там, глядишь, и вся планета. Так наполняйся наша смета.

      Потом купили колбасу и в путь, топча дорог росу!

      Внемли! Послушай! Оглянись! Зелёный газ всё рвется в высь.

      Температуры поднялись, полярный к нам крадётся лис!

      Под шапкой грязных облаков все пропадём, без дураков.

      От этой углекислоты на берег бросились киты.

      Баранов и людей падёж, жить страшно, просто невтерпёж.

      Грядут чума, вулканов взрыв, нам не сдержать шальной порыв.

      Народ! Послушайте меня, я всех спасу из под огня.

      Я знаю путь, я вижу сдвиги. Мои скорей читайте книги.

      Я, кстати, Нобеля призёр, но не об этом разговор.

      Мне страсти низкие все чужды, народа ясно вижу нужды.

      Был парень нищий журналист, в карманах только ветра свист.

      Потом стал вице-президент, уже фигура, на момент.

      Ну, а потом, поймав струю, в миллионеров вплыл семью.

      Ну, так чего не дурковать, коль можно глупых фаловать?

      В Америке, меж тем, мороз, снега лежат по самый нос,

      И не слыхать о потепленьи, о коем Гор до нас донёс!

      Змеюка двуполая

      Была она стара как мир, одним укор, другим кумир.

      Жила у жизни на краю, под старой яблоней в Раю.

      Неважно, перья иль меха, далёк от всякого греха

      Любой, окутанный нирваной, питался лишь небесной манной.

      Нам каждый друг без всяких виз – такой у Рая был девиз.

      Адам и Ева жили прежде в довольстве полном и надежде,

      Ловили бабочек в саду, купались в маленьком пруду,

      Нектар ладонями и в рот, да вот случился поворот.

      В саду том дерево росло, и их как чёртом нанесло.

      Табличку быстро прочитали, перепугалися и встали.

      Плодов сиих никто не тронь, сожжёт небесный мой огонь,

      Господь велик. Аллах рахим. И подпись: Яхве Элогим!

      И тут же, как гласит молва, змеи поднялась голова.

      Давно