Ангел сердца моего. Мой ангел-предатель. Наталья Путиенко

в их отдел и объяснить суть задачи. Спустя пять минут улыбчивый молодой человек поднимется к вам и сделает все, о чем попросите.

      Лифт, подъехав на этаж, приветственно раскрыл двери. В кабине, облокотившись на поручень, стоял Богдан Викторович. Я замерла, не в силах сделать шаг вперед. Судорожно прижимая к себе папку, категорично помотала головой, поймав вопросительный взгляд босса.

      Что же я за дура такая? Боюсь его до трясучки и поделать с этим ничего не могу! Ангел откровенно разглядывал меня с долей интереса во взгляде. В конце концов, догадавшись, что сама я ни за что не войду в лифт, он просто нажал на кнопку своего этажа и двери закрылись, унося вверх причину моего оцепенения.

      Не раздумывая, я кинулась к себе в отдел. Забежав в кабинет начальницы, я плюхнулась на стул и протянув ей папку, прошептала:

      – Выручайте! Не могу… Как вижу – ноги подкашиваются! – взмолилась я.

      – А ну соберись, тряпка! Встала и пошла! – скомандовала Нонна Марковна. – Пойми, ты на особом контроле! Меня, или кого-либо другого он не примет! Приказ есть приказ! Все мы люди подневольные!

      – Я видела его только что! Стоял в лифте и смотрел… Я струсила! – прошептала я.

      – Девочка моя, смотрю на тебя и удивляюсь: где моя племянница, которая всегда была оторвой?

      – Много времени утекло! Людям свойственно меняться! – пробормотала я в свою защиту.

      – Запомни, люди не меняются! Если в тебе это есть, то рано или поздно… Ну ты понимаешь! Все, пошла быстро к шефу!

      Выпив валерьянки, которую заботливо предложили коллеги и запив все это двумя стаканами воды, я все же поднялась на 68 этаж. В приемной меня встретила Илонка, которой уже успели сообщить о моем душевном состоянии. Обняв меня, девушка прошептала на ухо:

      – Не дрейфь, головомойка отменяется! Шеф скушал шоколадку! – после этих слов мы дружно прыснули, и я вошла в кабинет, плотно закрыв за собой двери.

      Фраза «Шеф скушал шоколадку» – была кодовой и означала, что начальство пребывает в отличном настроении. Вот если бы Илона сказала: «Шеф наточил зубы», то я бы предпочла угодить в клетку к голодным тиграм, нежели находиться с ним хотя бы пять минут в одном помещении. Тигры бы сожрали и все, а вот Ангел очень изощренно отыгрывался на сотрудниках.

      Богдан Викторович, откинувшись в кресле, пристально смотрел на меня. В его серых глазах плясали огоньки веселья. Тяжело сглотнув, я подошла ближе и протянула свой отчет. Не глядя, он бросил его на стол и повел рукой, приглашая меня присесть.

      – Васильева, вот скажи, я и правда такой страшный? – с иронией спросил он.

      – Нет! – ответила я. В горле моментально пересохло, а руки затрясло.

      – Зачем ты меня обманываешь? Я видел, как ты приросла к полу! Или это был немой протест?

      – Нет!

      – Но ты меня боишься! – скорее сказал, чем спросил Богдан Викторович, как и прежде, пристально вглядываясь в мое лицо.

      – Нет…

      – Подними глаза и скажи мне прямо: «Да, Богдан