Темная сторона Земли. Дела давно минувших дней. Евгений Петрович Гончаров

клочок старой газеты я все-таки аккуратно отделил от стены, на нем была реклама такого содержания:

      «Первая в России фабрика усовершенствованных граммофоновъ и пластинокъ

      Т-ва В. И. Ребрикова и Ко

      Граммофоны и пластинки имеются в продаже в магазине по адресу: Морская, 17».

      В найденном сундучке, кроме бумаг, были и старые грампластинки. Поскольку пластинки нам проигрывать было не на чем, мы нашли им другое применение – взяв за краешек, запускать в воздух. Пластинки планировали и летели далеко и высоко, падали на твердую землю и разбивались на мелкие осколки.

      Одну из тех пластинок я принес домой, на ней было написано «Марш 41-го Сибирского стрелкового полка». С той поры я хотел послушать эту пластинку, но во всей нашей коммунальной квартире ни у кого не было патефона.

      Наконец, моя мечта сбылась.

      Стиляга Валет

      Мой папа подрабатывает на дому – шьет брюки всем желающим. Шьет он без патента, что считается нарушением закона и наказывается большим штрафом. Но у него есть смягчающее обстоятельство – он инвалид войны с ампутированной по колено ногой. Да и участковый милиционер дядя Коля, тоже фронтовик, иногда после службы, переодевшись в штатскую одежду, заходит к нему в гости, чтобы вместе под немудреную закуску – соленые огурцы-помидоры и жареная картошка – выпить поллитровку беленькой.

      Мне довелось водить знакомство с Валетом – одним из последних стиляг Приморска. По-настоящему его звали Валерой, было ему лет двадцать пять от роду, жил он по соседству – в таком же, как и наш, доме с коммунальной квартирой. С той лишь разницей, что их коммуналка состояла не из четырех, а из шести комнат.

      Единственное окно Валериной комнаты выходит во двор. С начала мая по конец сентября окно это распахнуто, на подоконнике стоит динамик и оглашает окрестности звуками стиляжьей музыки.

      – Валет! – кричат возмущенные соседи. – Дай поспать после ночной! Ребенка разбудил! Да выключи ты свой джаз!

      Но Валера знает постановление горисполкома о соблюдении тишины. Какофония из его окна замолкает ровно в 23 часа 00 минут.

      А мне, хоть я и не знаю ни слова по-английски, эти песни нравятся.

      Как-то я встретился с Валетом во дворе.

      – Пойди сюда, шкет, – позвал меня он. – Говорят, твой батя брюки шьет?

      – Спроси у него сам, – ответил я.

      Мне и сестре отец строго-настрого запретил говорить кому-то о своем незаконном промысле.

      На следующий день Валера зашел к нам. Между ним и отцом состоялся такой разговор:

      – Вы брюки мне пошьете?

      – Заходите к нам в ателье, там и выполним ваш заказ.

      – Нет, мне надо по модной выкройке – брюки-дудочки.

      – Такие не шьем, но для опыта можно попробовать. Снимайте плащ, я сниму с вас мерку.

      В то время портным в ателье индпошива разрешалось шить брюки и пиджаки только по утвержденным