Ножницы судьбы. Ольга Володарская

выходя в прихожую. – Слушаю вас.

      – Интересная у вас фамилия. Английская?

      – Не могу сказать, она мне от мужа досталась.

      – А он кто по национальности?

      – Русский, – коротко ответила Алина, не желая вдаваться в подробности биографии своего супруга.

      – Как я понимаю, вы вместе не живете?

      – Правильно понимаете.

      – И давно?

      – А это имеет отношение к делу?

      – Естественно.

      – Три с лишним года.

      – А ключи от квартиры у него есть?

      – Нет. Я переехала сюда после того, как мы расстались. И, предвидя ваш следующий вопрос, заявляю, что никому не давала ключей от дома, только горничной.

      – И не теряли их?

      – Нет.

      – А это чьи? – Пашкин указал на лежавшую на полочке перед зеркалом связку. – Ваши или покойной?

      – Светины. Мои в сумке.

      – И они родные?

      – Да. Дубликаты обычно изготавливаются без изысков, – и она коснулась указательным пальцем «шляпки» ключа, на которой были выбиты буквы «А» и «В» – Алина Валентайн. – Так что и Светлана их не теряла.

      – Выходит, ваша горничная сама впустила злоумышленника. Замок-то не взломан.

      – Исключено. Свете строго-настрого было запрещено не только впускать в дом посторонних, но и открывать им дверь.

      – Даже соседям?

      – В мое отсутствие соседям тут делать нечего.

      – А если у них спички кончились или соль?

      – Все это пережитки советского прошлого. Кончилась соль – сходи за ней в магазин, он через дорогу, или закажи с доставкой на дом.

      – Ну а если трубу прорвало? Разве прислуга не могла сантехника вызвать?

      – В таких случаях Светлана обязана была позвонить мне, и я бы решила, что предпринять. Но за тот год, что она у меня работала, никаких форс-мажорных обстоятельств не случалось. Что не удивительно – дом элитный, если вы не заметили.

      – Как не заметить? В подъезде пальмы, в лифте зеркала... – хмыкнул Пашкин. И тут же вернулся «к своим баранам»: – Кстати, ваша домработница вполне могла вас ослушаться и открыть дверь постороннему. Вещи свои носить вы, я думаю, ей тоже не разрешали, но запрет ей не помешал... – Опер многозначительно замолчал.

      – Да, этого нельзя исключать, – вынуждена была согласиться Алина.

      Теперь она ни в чем не была уверена. Это раньше, до того, как выяснилось, что Светлана позволяет себе мерить ее одежду, Алина считала прислугу образцовым работником. Трудолюбивая, аккуратная, исполнительная и, что немаловажно, не хабалистая. А то у некоторых домработницы вместо того, чтоб чистоту наводить, с прислугой из соседних квартир треплются, обсуждая своих хозяев. И ладно бы на лестничной площадке языками чесали, так собираются на хозяйских кухнях и гоняют чаи. До Светланы у Алины была именно такая. Причем она тащила в квартиру не только подружек, но и любовника – электрика из ЖЭКа. Алина, когда узнала об этом, выгнала ту без выходного пособия, а нанимая Свету, поставила ей главное условие: никаких посторонних в доме. За нарушение – расчет.

      –