Обман. Элизабет Джордж

в ее жилище всего-то три? Учиться гладить, печь, шить? А может, вообще расплавиться на этой жаре? Чертовская, отвратительная, поганая, трижды проклята жара, чтоб тебе…

      Возьми себя в руки, приказала себе Барбара. Ведь то, что тебе предстоит, – это всего лишь отпуск, а не заключение в одиночной камере.

      Остановившись на выезде со Слоун-стрит, она терпеливо ожидала сигнала, разрешающего поворот на Найтсбридж. В больнице она ежедневно смотрела телевизионные новости, а поэтому знала, что, несмотря на небывало жаркую погоду, приток иностранных туристов в Лондон даже возрос. И вот здесь, сейчас она увидела их. Орды покупателей с бутылками минеральной воды, толкая и тесня друг друга, сплошным потоком шли по тротуару. Еще более многочисленные орды выплескивались на поверхность из вестибюля станции подземки Найтс-бридж и расползались, как пчелы по сотам, в направлении наимоднейших магазинов. Спустя пять минут, выехав в потоке машин на Парк-Лейн, Барбара заметила, что здесь народу было еще больше – к иностранцам прибавились и свои, провинциалы – их блеклыми телами была сплошь устлана пожухшая от жары трава на газонах Гайд-Парка. Под безжалостно палящим солнцем двухэтажные автобусы без крыш во множестве катили в обоих направлениях; на всех сиденьях восседали туристы и с напряженным вниманием слушали своих вещающих в микрофоны гидов. А когда автобусы останавливались возле отелей, она видела, как руководители туристических групп выводили из них немцев, корейцев, японцев и американцев.

      Все мы дышим одним воздухом, подумала она. Тем же самым горячим, ядовитым, спертым воздухом. Так может быть, в конце концов, и стоит уехать в отпуск, подальше от всего этого.

      Чтобы миновать забитую сверх всякой меры Оксфорд-стрит, Барбара поехала в северо-западном направлении по Эджвер-роуд. Туристов здесь было меньше – их место на тротуаре заняли эмигранты: темнокожие женщины в сари, чадрах и хиджабах; темнокожие мужчины, одетые во что попало – от голубых джинсов до халатов. Медленно перемещаясь от пробки к пробке, Барбара наблюдала за этими людьми, некогда бывшими иностранцами; сейчас они с сосредоточенными лицами входили в магазины или выходили из них. Она задумалась о том, как изменился Лондон на протяжении тридцати трех лет ее жизни. Положение с едой заметно улучшилось, признала она. Но, как сотруднику полиции, ей было известно, что это многоязычное общество породило не один десяток проблем, связанных именно с многоязычием.

      Она стороной объехала Камден-Лок, где постоянно кучкуются толпы людей самого разнообразного пошиба. Еще десять минут – и она, наконец, выехала на Итон-Виллас и сразу обратилась с молитвой к верховному божеству, управляющему транспортными потоками, прося его о том, чтобы рядом с ее жилищем оказалось место для парковки.

      Божество предложило компромиссное решение: место для парковки нашлось за углом примерно в пятидесяти ярдах. С невероятными усилиями Барбара втиснула свой «Мини» в пространство, достаточное разве что для мотоцикла. Она с трудом прошла расстояние