Обман. Элизабет Джордж

А она и не собиралась этого делать… по крайней мере, в главном.

      Для того чтобы предупредить какие-либо резкие выходки с его стороны и незаметно подчеркнуть то, что ее согласие встретиться с ними никоим образом не связано с демонстрацией, Эмили в разговоре обращалась к спутнику Муханнада, которого он представил ей как своего двоюродного брата Таймуллу Ажара. В отличие от Муханнада, этот человек был абсолютно спокоен; будучи членом одного с Муханнадом хандана, он, без сомнения, поддерживал все требования, на которых настаивала семья. Поэтому, говоря с ним, Эмили тщательно подбирала слова.

      – Мы начали с признания того факта, что смерть мистера Кураши кажется нам подозрительной, – сказала она ему. – По этой причине мы пригласили патологоанатома из министерства внутренних дел. Он прибывает завтра утром и произведет вскрытие.

      – Этот патологоанатом англичанин? – спросил Муханнад. Было ясно, что он имел в виду, спрашивая об этом. – Патологоанатом-англичанин даст такое заключение, которое устроит англичан; едва ли патологоанатом-англичанин посчитает серьезным делом смерть азиата.

      – Я абсолютно не в курсе, кто он по этническому происхождению. Мы не можем указывать этого в своем заказе.

      – А на какой стадии находится расследование? – Таймулла Ажар обладал какой-то особой манерой говорить: речь его звучала вежливо, но в ней не проявлялось уважения к собеседнику. Как ему это удается, подумала Эмили.

      – Поскольку смерть показалась нам подозрительной, на месте, где был обнаружен труп, выставили охранение, – ответила Эмили.

      – А что это за место?

      – Дот у подножия скалы в Неце.

      – И вы уже установили, что он умер в доте?

      Соображал Ажар на редкость быстро, и это буквально привело Эмили в восхищение.

      – Пока еще мы ничего не установили окончательно, кроме того, что он мертв и…

      – И вам потребовалось всего шесть часов для того, чтобы проделать такую огромную работу, – не сдержался Муханнад. – Представляю себе, как бы вы взмокли, полицейские задницы, если бы цвет мертвого тела был белым.

      – … и, по мнению азиатской общины, это, вероятнее всего, убийство, – закончила Эмили.

      Она ждала реакции Малика. Ведь он кричал, что это убийство, в течение всех тридцати четырех часов, прошедших с момента обнаружения трупа. Ей не хотелось лишать его хотя бы одномоментного триумфа.

      Муханнад не заставил себя долго ждать.

      – Как я и говорил, – с торжеством объявил он. – И, если бы я все это время не стоял у вас над душой, уверен, вы объявили бы, что это несчастный случай.

      Эмили почувствовала облегчение. Этот азиат хотел втянуть ее в спор. Любая словесная перепалка с сотрудником, ведущим расследование, сыграла бы для его собратьев роль призыва к объединению. А беседа, в ходе которой скрупулезно обсуждались выявленные факты, была для них менее полезной.

      Пропустив мимо ушей его едкое замечание,