Внешняя политика Священной Римской империи в X–XI веках. Дмитрий Боровков

колебания не только у Роберта II, но и у Рудольфа III. По словам Випона, «когда император Генрих умер, король Рудольф свое обещание недействительным сделать захотел», так что «король Конрад, стремившийся королевство больше увеличивать, чем уменьшать, плоды трудов своего предшественника желая пожать, подчинил себе Базель, чтобы знать, если бы король Рудольф обещание нарушил», но позже жена Конрада Гизела, «дочь сестры того самого короля Рудольфа, удачно их примирила». Впрочем, вряд ли бургундский монарх задумывался о смене внешнеполитического курса: опасаясь испортить отношения с Конрадом, Рудольф отказался принять швабского герцога Эрнста II, сына Гизелы от предыдущего брака, который во время пребывания императора в Италии напал на Эльзас. Позже герцог обратился к графу Шампани, «ибо мать Одо и мать императрицы Гизелы были сестрами», но, «в то время как он добивался совета и помощи, – сообщает Випон, – тот или не захотел или не решился, никакой помощи против императора ему не дал»[121].

      В конце 1026 года Конрад II провел переговоры с послами Рудольфа III в Иврее на границе Италии и Бургундии, в ходе которых было достигнуто соглашение о том, что бургундский король примет участие в церемонии императорской коронации в Риме, состоявшейся 26 марта 1027 года. Таким образом, взаимное доверие было восстановлено и в августе 1027 года монархи еще раз встретились в Базеле. В результате, как сообщает Випон, «при посредстве императрицы Гизелы между ними был подтвержден мир и Бургундское королевство передано императору согласно тому обещанию, которое прежде таким же образом было дано его предшественнику, императору Генриху», после чего «король еще раз дарами почтенный, вместе со своими [людьми] возвратился в Бургундию»[122].

      «Бургундское наследство» открылось после смерти Рудольфа III в сентябре 1032 года. Как свидетельствует Герман из Райхенау, «его диадема и инсигнии королевства были отправлены императору Конраду…»[123]. Одо II, воспользовавшись моментом, «некоторые укрепленные крепости или города взял либо хитростью, либо силой», но «ни себя королем не осмелился сделать, ни от королевства все же не захотел отказаться» – пишет Випон, утверждая, будто Одо часто говорил, что никогда не станет королем, но желает быть наставником короля. Таким образом, большую часть Бургундии он привлек, хотя Бургундское королевство императору Конраду и его сыну, королю Генриху, королем Рудольфом, после того как он сам не остался бы в живых, под присягой уже давно было по закону отдано»[124]. Впрочем, Радульф Глабер рассказывает о намерениях Одо иначе: «Так как король Рудольф, его дядя по матери, не имел детей, которым мог передать королевство в наследство, он замыслил захватить бразды правления королевством более силой, чем любовью, еще при жизни [короля], положившись на многие дары, чтобы они дали ему согласие первых людей отечества, но тщетно»[125].

      Одо сумел подчинить крепости Нойенбург и Муртен, прежде чем император в начале 1033 года через Золотурн «вошел в Бургундию и прибыл в Петерлингский

121

Wipo. Gesta Chuonradi IL Imperatoris. S. 24, 30.

122

Ibid. S. 31.

123

Herimannus Augensis. Chronicon. S. 121. По Гуго Верденскому, «инсигнией королевства Бургундского» было копье святого Маврикия (Hugo Virdunensis. Chronicon. S. 401).

124

Wipo. Gesta Chuonradi II. imperatoris. S. 36.

125

Rodolfo il Glabro. Cronache dell’anno Mille. P. 182, 184.