Диверос. Книга первая. Евгений Клевцов

на берег, и зашли внутрь Эш Гевара. Там они нашли особенную старинную одежду и разное оружие, которое точно бы помогло прогнать чужаков. Но…

      Алворд поднял указательный палец. Впрочем, жест был излишним – дети и так слушали его, позабыв обо всем.

      – Но они могли бы взять это, только если бы сильно заболели одной необыкновенной болезнью, от которой потом не смогли бы вылечиться.

      – А когда я сильно болел, к нам приходил один саллейда и он меня вылечил, – вдруг возразил какой-то мальчик.

      – Эту болезнь не сможет вылечить ни один саллейда, – покачал головой Ройзель. – Даже если все-все-все самые лучшие целители в мире собрались бы, все равно они не смогли бы ничем помочь. Саллейда попробовали взять вещи просто так, но они рассыпались, как только они выносили их из горы. И тогда они решили ради того, чтобы прогнать врагов – заболеть этой болезнью.

      – И потом они смогли их прогнать?

      – Да. Многие саллейда не выдержали этой болезни и умерли. А те, кто остался жить, стали выглядеть совсем по-другому: их глаза стали не зелеными, а черными, кожа тоже потемнела и стала серой. Но эта болезнь, сделала быстрыми и сильными. Намного быстрее и сильнее, чем они были раньше! А еще некоторые из них теперь могли показывать врагам в голове разные страшные картинки – прямо в их голове, представляете?! Они поспешили назад, чтобы помочь тем, кто остался дома, напали на чужаков, и так их напугали, что они побросали свое оружие и навсегда убежали оттуда! А от огня, который они разожгли, сгорели их собственные крепости.

      – Вот здорово! – воскликнул обладатель игрушечного меча. – Хотел бы я на это посмотреть!

      – И я!

      – И я тоже!

      Нье Анэ посмотрел на слушателей, которым было от силы лет пять-шесть. Эти маленькие гельды до конца своей жизни просыпались бы каждую ночь с криком, имей они возможность хотя бы на минуту увидеть то, что происходило там, на выжженной полосе у самой границы Южных Лесов, своими собственными глазами. Он мог легко исполнить их желание, потому что, все санорра навсегда запечатали это событие в собственной памяти, передавая его из поколения в поколение, неизменно ярким и живым, словно оно произошло только что. Потому что до самого конца, самый последний из них должен помнить, что за ужасную и опасную силу он носит в себе.

      Тогда их было не больше полусотни: все, кто не остался лежать в темноте переходов древней горы изломанным, почерневшим трупом, кто не вырвал себе глаза собственными руками, не разбил голову в кровавые ошметки, бьясь ей о камни. Все, кто выжил и нашел в себе силы подняться на ноги. Они даже не взяли с собой оружие, потому что теперь понимали, что нет оружия страшнее, чем та сила, которую они обрели.

      Но защищенные крепкими стенами укрепления, ослепленные собственной мощью и безнаказанностью враги, ничего о ней не знали. И поэтому со стен послышались сначала смешки, а потом – оскорбления и хохот и свист. Огромные гедары демонстративно бросали оружие на землю и, засучивая рукава, приглашали незваных гостей подходить поближе,