Чувство капучино. Надя Де Анджелис

он мне напоминает… «Капли датского короля!» Было такое лекарство от кашля в моем детстве. Я храбро глотаю, и глаза мои лезут на лоб. Это и есть лекарство – горькое, тошнотворное, мятно-анисово-отвратительное! Почему же «Фернет-Бранка» – самый лучший дижестив? Потому что теперь у меня в животе ужин переварится – м-м-м! – хозяин целует кончики собственных пальцев – на ура.

      На следующий день мы с Бруно в бар не идем, потому что с самого утра уезжаем в Санремо. Сначала – интернет-кафе. Я уже месяц живу без Интернета, с ума сойти! Мне хочется возобновить человеческие контакты – почитать новости, написать письма. Законопослушный Бруно спрашивает у бармена-распорядителя, можно ли использовать флешку. Тот в затруднении и отвечает так: «Зайдите, пожалуйста, во вторник с пяти до восьми. В это время тут бывает наш системный администратор, только он знает, какие программы можно использовать, а какие нет».

      Я внутренне испепеляю бармена, а заодно с ним и Бруно за его глупую вежливость. Еще сильнее меня раздражает тот факт, что мне никто ничего не написал. Конечно, я всех предупредила, что Интернета нет и не предвидится, но попробовать-то можно было?! Пока я пытаюсь побороть итальянскую клавиатуру (где, черт возьми, тут знак «собака»?!), мой муж куда-то исчезает и появляется только через полчаса, когда я уже начинаю беспокоиться. Расстроенный. Что случилось?

      Он хотел порадовать меня мороженым. Купил себе клубничное и шоколадное, а мне – вишневое и фисташковое. Оба рожка сверху были украшены взбитыми сливками. Но бармен-распорядитель, черт бы его побрал, не пустил его с мороженым! Пришлось ему сесть на уличную лавку и с горя съесть все четыре шарика и две вафли.

      Покончив с Интернетом, я чувствую острую потребность пробежаться по магазинам. В них я тоже не была месяц, если не считать триальдского сельпо «У мазагин».

      Больше всего в Санремо цветочных. Улица заставлена букетами и горшками: тут есть амариллисы, розы всех возможных цветов, включая черный и синий, пальмы, пять видов тюльпанов, одурительно пахнущие лилии – крупные белые и маленькие оранжевые, и красно-листные пуансеттии, и смешные маленькие кактусы, и «живые камни» – литопсы, и черенки фруктовых деревьев, ножки у которых обмотаны пластиком, и пышные заросли папоротников, и лимонное дерево с толстенькими лимончиками, и герань для балкона и, наконец, ветки хлопка с коробочками, из которых лезет грязноватая вата.

      Купить ли мне самой себе цветы? Учитывая, что Бруно никогда мне их не дарит?

      О да! За три евро я покупаю довольно пышный яркий букетик из фрезий, календул и гортензий. А потом мое внимание привлекает писчебумажный магазин. Раз уж нет Интернета, то мне для эффективного планирования совершенно необходимо обзавестись красивыми блокнотиками, ручками и липкими бумажками. Судя по всему, магазин принадлежит одной семье, все члены которой очень медлительны и неторопливы. Цен на товарах нет, поэтому с каждым карандашом и ластиком приходится ходить к продавцу, жгучему брюнету лет двадцати. А он постоянно отвлекается: то телефон звонит, то мама зовет его из подсобки, то