Комета Магницкого. Полное собрание. Сергей К. Данилов

разыскиваю с цветами. Каждый день с новым букетом. Наконец нашёл, слава тебе, господи! Возьмите, пожалуйста, не то разорюсь подчистую.

      Медсестра неуверенно улыбнулась, опустила глаза. Посторонний гражданин, до того самым бессовестным образом пытавшийся навесить ей на руку пакет с домашними котлетами, мгновенно устыдившись, направился передавать принесённое через окошечко в установленном порядке.

      – Вам, наверное, от меня что-то надо, – предположила она, – хотите узнать о своих знакомых или родственниках? Номер палаты неизвестен? Скажите фамилию, я помогу найти без всяких цветов, а передачи проносить не имею права.

      – Ничего не надо, абсолютно. Честно-честно, – в кои-то веки не врал Магницкий. – Кроме вашего имени, честное слово, больше ничегошеньки. Назовитесь, и тотчас исчезну, растаю, как утренний туман, даже помнить забудете.

      Медсестра призадумалась, стоит ли называться, но Виктор уже сунул ей в руки букет.

      – Или хотите, чтобы остался навсегда?

      – Пожалуйста. Любовь.

      – Огромное спасибо. До свидания.

      Удачно избавившись от роз, со всех ног кинулся по бугристой дорожке к окрашенным в голубой цвет распахнутым воротцам, сваренным из труб. Вот если бы узнала каким-то образом Нина о его сегодняшнем похождении, необыкновенно долго смеялась и в назидание обязательно придумала прозвище пообидней. Но что прикажете делать с колючими розами в общественном транспорте в час пик? Не засовывать же их в куст сирени? Кстати, Нина довольно часто по жизни бывает права. Житейской мудрости у неё не отнять. Если хорошенько сесть да вспомнить, то окажется, что права она бывает практически всегда.

      13. Давай убежим сейчас?

      Виктор чертовски разозлился на Пуму, однако при встрече решил вида не показывать и даже не напоминать. Как будто ничего не случилось. Пусть только скорее в укромном уголке примостит свою румяную щёчку у него на груди. Даже словом не помянет, будто и не ходил никуда. Скорее всего, забыла, или нельзя было открыть окно. Мало ли какие в отделении порядки? Да не могла Пума взять и просто надуть его из чисто спортивного интереса. Или всё-таки надула?

      В начале обеденного перерыва Магницкий сбегал на шестой этаж занять очередь на бильярд, после чего помчался в кафе-беляшную. Увидел в хвосте очереди Пуму, но даже не вздрогнул, она стояла с комсоргом Милой, просто кивнул, прошёл к Забаве, который уже лазил по карманам в поисках денег. Возле них очутилась Мила.

      – Что как не свои, мальчики? Купите нам четыре беляша и два стакана какао, мы пока столик забьём.

      – Только не до смерти, – согласился Забава. – Он нам в стоячем положении ещё не раз пригодится. Не последний день живём, девушки!

      Борис расплачивался, Виктор носил тарелки и стаканы к высокому столику с миниатюрной круглой мраморной столешницей, за которым они еле разместились вчетвером – стоя. Очутившись рядом, почувствовал намеренное касание локтя Пумы и руку не убрал, но подумал сердито: