Карьера Отпетова. Юрий Кривоносов

Ежели волосянка – тогда конечно! Композиция, говоришь? А задница почему у тебя вся на передний план выперла?

      ЗЛОСТЕВ: – У меня?

      ОТПЕТОВ: – Да не у тебя, а у богомолицы твоей паршивой!.. Хлебаем теперь из-за тебя!

      ЗЛОСТЕВ: – Раккурс такой получился, батюшка. Больше не повторится…

      ОТПЕТОВ (Многоподлову): – Вот и уезжай после этого! Как меня нет, всегда чего-нибудь наковыряете. Ты в номер, эту фотку поставил?

      МНОГОПОДЛОВ (недослышав): – Мой грех – бес попутал. Так точно – было поставлено…

      ОТПЕТОВ: – Так я и знал! (Злостеву) – Ты зачем ему поставил?

      ЗЛОСТЕВ: – А как же, батюшка, куда денешься – мы ясашные… Не подмажешь…

      ОТПЕТОВ (Многоподлову): – Еще раз услышу – голову оторву!

      Ты, Олексий, свободен – иди, и чтобы мне больше никаких раккурсов! Впредь везде, где образа видны, снимать только в лоб. Тогда можно будет жить спокойно, как у Христа за показухой. Понятно?

      ВСЕ: – Понятно!

      ЗЛОСТЕВ: – У тебя, батюшка, не голова, а синагог! (Отбивает земной поклон и уходит).

      ОТПЕТОВ: – Ты, Дугарек, за счет обложки чтобы мне больше свои дела не обтяпывал! И всем на носу зарубить: фасад должен чистым быть, и на всех первых восьми страницах, да и в конце немножко – сплошь ГП – Господи, помилуй! – Чтобы комар носа не доточил! Дело это Святое, иначе головы не сносить: в Печатном Приказе четко знают, чего нельзя – тут же засекут. Так мы им в первом-то отсеке Богу богово отдадим, а внутри, как говорится, хоть черта славь… Тогда никто не обвинит, что мы Аллилуйю не поем. А середина вся наша, на всех хватит, никого из своих не обойдем – это же больше половины журнала получается!

      Но тут уж чужих – ни-ни, чтоб только одни наши, ведь на том вы все и держитесь, что главным качеством я считаю нашесть. За нашесть человеку почти все можно скостить. Нашесть, чтоб вы знали, понятие сложное, потому что складывается из двух слов – «наш» и «нашест» – значит, с нашего нашеста. А чужак – это всяк, кто хочет подрубить нашест, на котором мы все сидим-держимся. Подрубить же его – всем нам крышка, потому что другого для нас никто не приготовил… Мысль мою улавливайте?

      ВСЕ: – Улавливаем!

      ОТПЕТОВ: – Понятна моя философия?

      ВСЕ: – Понятна!

      ОТПЕТОВ: – А с обложкой этой я сейчас улажу. Ганна, ну-ка набери мне по синодальному телефону Митридата Лужайкина.

      Ганна накручивает телефон и подает Отпетову трубку.

      ОТПЕТОВ: – Митрич, выручай! Влип я тут через моих присных с обложкой… Да мелочь… Тиснули на корочке девицу толстозадую… Хорошо-то оно хорошо, да не в том месте… Хе-хе-хе-хе… Зам из Печатного звонил, диспетчера моего чистил… Переговоришь с ним?.. Ну, спасибо, родной, дай Бог тебе всего Поднебесного… Супруге привет… Счастлив буду… (Кладет трубку и победно оглядывает почтительно вытянутые лица думских). Усекли, как работать надо?

      Общий вздох облегчения.

      МИНЕРВА: – Афишкин, воспой!

      АФИШКИН: –

      Сильнее львов, умней слонов,

      И лучезарнее симфоний,

      Перехитрит любых врагов

      Отпетов