Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря. Отсутствует

Юликов

      Отец Александр мне говорит: «Представляете, Володя, – мать двоих детей, муж, прекрасная семья. Наши прихожане (конечно, никаких имён, фамилий не называется). Влюбилась в восемнадцатилетнего юношу». Да, это его потрясло. Мы не обсуждали – я видел, что он просто… – и он чувствовал, что я это вижу, и как-то вот задумчиво так это сказал (это было в кабинете).

      Я готовлю что-то там на кухне, сейчас будем обедать, он заходит. Я переживаю, потому что, во-первых, вижу, как он это переживает, во-вторых, мои бесконечные семейные неурядицы, и всех друзей, и кто только не развёлся, и везде какие-то проблемы! И я говорю: «Батюшка, а вот как вы общаетесь с женщинами такими, молодыми, внешне привлекательными, которые вам рассказывают о себе… И вы должны погрузиться в их ситуацию… как-то это не мешает?» Он удивился: «Что мешает?» – «Ну как же, это же такая интимная тема, к тому же с вашей способностью излучать любовь. Тут не может, мне кажется, не возникнуть взаимопритяжение мужчины и женщины».

      Он мгновенно ответил: «Я занят другим». Я ему говорю: «А я должен себя контролировать, потому что всё время лезут ненужные мысли, ненужные чувства». Батюшка ответил: «У меня это совсем не так. У меня никогда этого не было». Как-то он одной фразой сказал, сразу, как отрезал. Вот он с детства такой.

      Встреча

      Со всеми Вы умели говорить языком встречи, от лица к лицу, усваивая их язык и на нём объясняя им Бога неведомого…

Владимир Зелинский

      Священник Михаил Аксёнов-Меерсон

      Я очень близко знал отца Александра Меня, более того, считаю себя его духовным сыном. Помню, как в 1963 году мой друг Евгений Барабанов впервые взял меня познакомиться с «очень интересным человеком». Я удивился, что он привёз меня к священнику – это была моя первая встреча с православным священником. И отец Александр поразил меня своей лёгкостью и естественностью обращения, и самое главное – я тогда учился на историческом факультете – он поразил меня огромным, намного превосходящим моё знанием предмета. Он говорил со мной об истории, о которой, как я тогда понял, я имел очень приблизительное представление. А в 1965 году я обратился и открыл для себя реальность православной церковной общины. Это было ещё в Тарасовке, а потом его перевели в Новую Деревню, и вся наша духовная жизнь проходила там.

      Здесь неожиданно открылась для меня моя линия служения: я стал подпольным религиозным издателем. Естественно, в те годы возможности у нас были маленькими: ксерокс был нашей большой мечтой, в основном были пишущие машинки. Я стал издателем, прежде всего, чтобы помочь ему, потому что Александр писал свои книги, теперь уже всемирно известные, а издавать их было негде. Сначала я помог ему «издать» парочку томов, а потом мои интересы расширились, и мы стали издавать произведения русской религиозной философии.

      Алексей Бодров

      Как-то в Историко-архивном институте я случайно увидел объявление о лекции по русской философии, которую прочитает протоиерей