Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря. Отсутствует

что связано с ним, это – не наше». На что начитанный подросток мягко возразил: «А я докажу, что – наше».

      София Рукова

      Сам отец Александр как-то рассказал следующее. Школьником он очень любил службы в храме и почти всё свободное время проводил там. Однажды, будучи учеником уже девятого или десятого класса, он один стоял на всенощной в любимом им храме Иоанна Воина, что на Большой Якиманке. Был поздний час 31 декабря, когда все люди заняты приготовлениями к встрече Нового года. А он просто забыл об этом!

      Неожиданно он почувствовал на себе руку служившего священника и услышал его тихий голос: «Это хорошо, что ты любишь Бога, храм и богослужение. Но никогда ты не станешь настоящим пастырем, если радости и скорби тех, кто живёт в мире, будут тебе чужды…» Внезапно мир словно заново раскрылся перед ним. Он ещё постоял немного, а затем вышел, полный невыразимой радости, словно Кто-то позвал его… С того дня он как бы заново родился: для людей страдающих, озабоченных, умирающих, лишённых веры, надежды и любви, и – для радующихся.^[9]

      Олег Степурко

      Однажды батюшка рассказал историю о том, как после войны в Загорске хулиганы забавлялись тем, что раскачивали толпу в Успенском соборе, и старушки, зажатые, как сельди в бочке, всю службу раскачивались взад-вперёд. «И вот я, – говорил отец Александр, – четырнадцатилетний подросток, останавливал эти волны. Я изо всех сил упирался и нажимал в противоположную сторону».

      Юность

      Юность – время отваги.

Стендаль

      Валентина Бибикова

      Началась эпидемия сочинения своих гимнов и песен. Алик оказался незаменимым: он отлично играл на семиструнной гитаре, у него был могучий голос и, самое главное, он сочинял хорошие стихи. Появились песни: «Биолого-охотоведческая» («Нам ли бояться холода…») и «Неолитическая» («Помнишь первобытную культуру?»). Слова «хобот мамонта вместе сжуём…» и «ты была уже не обезьяна, но, увы, ещё не человек…» быстро вошли в наш обиход. Песню эту поют до сих пор – и не только охотоведы. Так вот, эту песню в 1953 году сочинил Александр Мень:

      Помнишь первобытную культуру?

      У костра сидели мы с тобой,

      Ты мою изодранную шкуру

      Зашивала каменной иглой.

      Я сидел, нечёсаный, небритый,

      Нечленораздельно бормотал.

      В этот день топор из неолита

      Я на хобот мамонта сменял.

      Есть захочешь – приди,

      У костра посиди,

      Хобот мамонта вместе сжуём.

      Наши зубы остры,

      Не погаснут костры,

      Эту ночь у костра проведём.

      Ты иглой орудовала рьяно,

      Не сводя с меня мохнатых век:

      Ты была уже не обезьяна,

      Но, увы, ещё не человек.

      И с тех пор я часто вспоминаю

      Холодок базальтовой скалы,

      Тронутые розовым загаром

      Руки волосатые твои.

      Есть