Рок. Ветер надежд и поисков. Книга 3. Том 2. Аритмия времени. Юрий Швец

посвящённым в тайны Богов! Он отвечал нам своими взглядами, в коих мы читали любовь и надежду! Надежду того, что мы достигнем точки, в кою мы должны попасть по его завету! Надежду, что мы не дрогнем перед тем, что может встать на нашем пути! Надежду на нашу отвагу и крепость духа! Надежду на крепость наших парусов и снастей! Надежду на наше умение в деле коему он учил нас всю жизнь! Мы не вправе не выполнить того, что он от нас ждёт! Не вправе отказаться от этой дороги! Ветер и шквал, отныне будут напоминанием о нашем отце! Его обращением к нам! А солёная волна, хлестающая наши борта и палубу корабля, её брызги, обмывающие наши лица, мы воспринимаем как слёзы нашего любящего нас отца! Как нам не было больно прощаться с ним – мы не вправе ослушаться Великого Жреца!» – Карталон положил последнюю табличку и сказал, посмотрев на стопку, – Не хватает последней. А может и двух последних? Погодите… Вот продолжение! – он оттёр лезвием низ табличек. – «В серый, печальный, дождливый день, мы совершили, объявленный отцом обряд. На нём присутствовали не все его дети, отправившиеся в путешествия с ним! Но, те кто отплывал с ним из Египта, присутствовали все!» – Карталон при этом изменился в лице – он что-то понял и отметил про себя.

      Он взглянул на Тифона и заметил, как тот смахнул с глаз слезу, слушая изложенное в письме.

      – «Когда обряд был завершён, мы хотели подойти к отцу, но он едва уловимым жестом не позволил нам этого. Но, он снял с себя браслет Крама и дал знак подойти старшему из нас. Он отдал его ему. После этого, он сделал нам знак удалиться и приняться к запечатыванию склепа. Пока мы делали это, вдруг, совсем неожиданно для нас, изнутри, громко, заговорил отец?! С кем он говорил и о чём разобрать было трудно – внизу о скалы разбивался прибой! Но его голос поверг нас в шок?! Ведь он не мог говорить а общался с нами последний день только знаками?! Один из нас припал к камням и какое-то время слушал… мы же в это время замерли, чтобы не мешать ему. Брат сказал, что отец, после разговора с кем-то произносит какие-то заклинания, но они произносятся на неизвестном нам языке. Мы все вслушались – и, действительно, отец, заканчивая фразы на неопределённом нам языке, и громко произносил окончание фразы, будто ставя печать! Но последний его возглас мы расслышали все – он помянул Тота! После этого голос его стал звучать всё тише и тише. Наконец, он оборвался совсем, будто ему кто-то прикрыл уста ладонью!.. Более мы ничего не слышали. Только ветер, снаружи пещеры, стал выть на все голоса, влетая в окна гротов. Птицы, будто почуяв что-то, стали кружиться у этих же окон, а шум волн, приблизился настолько, что нам казалось, что они сейчас захлестнут пещеры на такой высоте Столпа?!

      Между нами возник спор, что надо бы взглянуть внутрь и оставить это продолжение письма. Рассказать о произошедшем. Мы разделились на две части – одни были за то, чтобы войти в склеп, другие, что не надо забывать волю отца! Наконец, те кто собирался разобрать часть стены, убедили других сделать