Сага о белом свете. Порнократия. Евгений Черносвитов

один). Конечно, к октябрю обязательно нужно будет ей вернуться, Николай Константинович по приезду сообщил Любе, что трудовой семестр, то есть сентябрь, он ей оформил вместе со своим трудовым отпуском – сбор целебных трав Сихотэ-Алиня. Позвонил в Москву и со своим коллегой также оформил трудовой семестр Екатерине. А Сергей каким-то образом оформил себе и Саше бессрочную командировку от Института Сербского, подписанную самим академиком Георгием Васильевичем Морозовым. Володя сам себе хозяин. Оформит командировку задним числом, когда вернется. Итак, два с половиной месяца, как минимум, все они будут гостить у бабы Любы! Прокормить такую ораву ей совсем не сложно. Просто телков и кабанов будут резать по мере надобности и не сдавать мясо в сельпо, как раньше. Обойдется сельпо Дорминдоновки и без ее сливок, сметаны и творога. Молоко она сама превращала в высококалорийные молочные продукты, а сыворотка шла животным…

      Большая стрелка ходиков с кукушкой неумолимо приближалась к 12. Малая стояла на 8. Из всех комнат огромной избы, где крепким сном спали, посапывая, причмокивая, вскрикивая, гости бабы Любы доносился еще один звук… По крайней мере, так казалось бабе Любе. А именно: бурление! Общее бурление голодных желудков!

      Не успела кукушка выскочить из своего гнездышка в ходиках, чтобы прокричать 8 раз, как рядом с бабой Любой на кухне оказалась Люба. В одной ночной рубашке, босая.

      «Ты, что, Любонька? Только легла!..» – спросила баба Люба.

      «Какой-то толчок внутренний разбудил… Сразу проснулась, как будто и не спала… у нас ничего не случилось?»

      Не успела баба Люба ответить, как услышала треск подъезжающего мотоцикла. Почтальон! Но он обычно приезжает раз в две недели, и то если есть письма. Газеты баба Люба не выписывала.

      «Должно быть что-то срочное… телеграмма…» – сказала Люба, а сердце ее как-то сильно забилось, да и ноги в коленях задрожали!

      «Люба! Что с тобой?» – спросила встревоженная баба Люба.

      «Мотоциклист… телеграмма… что-то плохое случилось!»

      «Почему непременно плохое? Может быть как раз наоборот – хорошее!» Ваня-почтальон уже входил на террасу, громко стуча железными подковками своих кирзовых сапог, которые он носил круглый год.

      «Вам телеграмма, Люба! Срочная!» – сказал Ваня, протягивая телеграмму бабе Любе. Люба-маленькая шмыгнула в комнату и подглядывала через щель неплотно закрытой двери. Баба Люба взяла телеграмму. Она была адресована Сергею Васильевичу Хорошко. Раскрывая телеграмму одной рукой, другой она указала Ване на две трехлитровых, закрытых пластмассовой крышкой, стеклянные банки. В одной была свежая сметана, а в другой – творог. Иван легко взял банки за крышки, и сказав:

      «Спасибочки, Люба!» направился к мотоциклу. Там он уложил аккуратно банки в коляску. Дернул ногой педаль зажигания, прибавил газу, лихо развернулся… и через минуту его и след простыл! Две Любы стояли на террасе. Старшая читая телеграмму, а младшая с тревогой заглядывая