Там, где сходятся меридианы. Виктор Гришин

как же Бог, Отче, – спокойно, но с прерывающимися нотками молодости, вопрошал другой голос.

      – Что Бог? Власть есть светская. Ее задача беспризорников спасать.

      – Это же дети, Отче. Как им жить на улице, – не сдавался голос, тот, что звонче.

      – И что, что дети. Куда ты их приведешь. Нет при храме богадельни, – упорствовал властный голос. Затем неожиданно:

      – Впрочем, поступай, как знаешь. Едешь настоятелем в монастырь. Вот и забирай его трудником.

      – Спасибо, Отче, – повеселел молодой голос.

      – Спаси тебя Бог, – ответил голос старше.

      Спал Данилка в комнате, которую называли кельей. Он с удовольствием вытянулся на чистой постели. Перед тем как лечь спать, он принял душ, и тело, отвыкшее от горячей воды, истомлено ныло. Когда он вернулся, то не нашел своей одежды. Его драные штаны и куртка исчезли, а на их месте лежали серые брюки и мягкая рубашка. От вида домашней одежды заныло сердце. Больше полугода болтался Данилка по знакомым. Родственников у него не было.

      Он поворочался в кровати, попытался заснуть, но сон не шел. Мать. Где она сейчас? Он пытался восстановить в памяти цепочку событий, которые привели его на улицу. Перебирая разрозненные лоскутки своей короткой жизни, он уснул.

      – Просыпайся, отрок, – гулко раздалось в келье.

      Данилка испуганно подскочил.

      «Какой ты пуганый», – подумал зашедший в келью монах, глядя на испуганно подскочившего мальчонку. Но вслух сказал:

      – Не бойся, тебя здесь никто не тронет.

      Монах, приглаживая густые, начинающие седеть волосы, прохаживался по келье и рассматривал Данилку. Тот быстро одевался.

      – Крепко же тебе досталось, крепко, – думал он, видя волны страха в прозрачных голубых глазах мальчика. – Не бойся, – повторил он, – это голос у меня такой, командный. И улыбнулся.

      Он оказался совсем не строгим, и мальчик узнал в нем того монаха, который подобрал его на улице.

      – Одевайся, иди завтракать. Скоро поедем.

      На немой вопрос Данилки монах пояснил:

      – Поедем в новый монастырь, брат. – Потом спохватился: – Тебя звать как, отрок?

      Данилка назвал себя.

      – Данилка? Даниил, значит. Это хорошо. Как князя Московского. Знал такого? – почему-то обрадовался священник.

      Данилка покраснел. Вопрос напомнил ему о школе. А он не был в ней давно. Его настроение не скрылось от священника.

      – А меня – отец Владимир. Тоже княжеское имя. Был такой князь на Руси. Еще Русь крестил, – добавил.

      Данилка слушал его и, незаметно для себя, нахохлился. Он забыл про школу, а священник помимо его воли влез к нему в подсознание и разбудил больную точку. Почему? Сто тысяч «почему» роилось в голове мальчишки. Почему школа быстро поляризовалась на бедных и богатых? Почему многих детей стали возить на машинах, а Данилка шел в школу, забыв про завтрак? Священник уловил настроение мальчишки и, хлопнув его по плечу, сказал:

      – Ничего, Даниил.

      Данилка вздрогнул. Никто