Синий. История цвета. Мишель Пастуро

поле, на котором с равными промежутками размещены стилизованные желтые цветы. В ту эпоху король Франции был единственным европейским государем, на чьем гербе присутствовал синий цвет. Этот цвет, вначале династический и лишь впоследствии ставший геральдическим, вероятно, был избран несколькими десятилетиями ранее в честь Девы Марии, покровительницы французского королевства и династии Капетингов. Несомненно, ключевую роль в этом выборе сыграли Сугерий и святой Бернард Клервоский. И наверняка именно по их совету лилия, символ Богоматери, в царствование Людовика VI, а затем Людовика VII (1130–1140) стала эмблемой королей династии Капетингов, а в начале царствования Филиппа Августа[92](ок. 1180) превратилась в полноценную геральдическую фигуру.

      Позднее, в XIII веке, авторитет французского короля возрос настолько, что многие знатные люди и семейства – сначала во Франции, а затем и по всему западно-христианскому миру – также ввели в свои гербы лазурный цвет. В это же время геральдическая лазурь – как королевская, так и феодальная – выходит за пределы собственно геральдики: помимо щитов и знамен, она используется при коронациях, посвящениях в епископский сан и других церемониях и празднествах, таких как торжественные въезды короля или принца и рыцарские турниры; она украшает парадные одежды[93], что в свою очередь способствует распространению моды на синие тона в XIII – ХIV веках.

      К тому же прогресс в технике окраски тканей, достигнутый в начале ХIII века, отныне позволяет получить светлые и яркие оттенки синего вместо тусклых, иссиня-серых или блеклых тонов, какими приходилось довольствоваться в прошлые века[94]. И если раньше этот цвет использовался для рабочей одежды ремесленников и в особенности крестьян, то теперь в синие одежды облачаются аристократы и патриции[95]. В 1230–1250 годах даже короли, как, например, Людовик Святой[96]и Генрих III Английский, начинают одеваться в синее: государи предыдущего столетия вряд ли выбрали бы для себя такой цвет. Королям сразу же начинают подражать их придворные; более того, короля Артура, главного из легендарных королей Средневековья, с ХIII века также часто изображают в синих одеждах, и его гербом становится лазурный щит с тремя золотыми коронами, то есть цвета его герба такие же, как у короля Франции[97].

      Не все государи Европы торопятся усвоить эту новую моду; она не сразу приживется в германских государствах и в Италии, где императорский пурпур какое-то время еще сопротивляется экспансии королевского синего цвета. Однако это сопротивление продлится недолго: на исходе Средневековья даже в Германии и Италии синий становится цветом королей, князей, феодалов и патрициев[98]– а красный остается лишь символом императорской и папской власти.

      Вайда, «синее золото»

      Бурному развитию моды на синее в ХIII веке способствуют два фактора: технические достижения в красильном деле и начало промышленного культивирования вайды. Вайда, дикорастущее растение семейства крестоцветных,

92

О рождении герба короля Франции см.: Pinoteau H. La création des armes de France au XII^esiècle // Bulletin de la Société nationale des antiquaires de France. 1980–1981. Pp. 87–99; Bedos B. Suger and the Symbolism of Royal Power: the Seal of Louis VII // Abbot Suger and Saint-Denis. A Symposium. N.Y., 1984. Pp. 95–103; Pastoureau M. La diffusion des armoiries et les débuts de l’héraldique (vers 1175 – vers 1225) // Colloques internationaux du CNRS, la France de Philippe Auguste, Paris (1980). 1982. Pp. 737–760, и «Le roi des lis. Emblèmes dynastiques et symboles royaux», dans Archives nationales, Corpus des sceaux français du Moyen Âge, T. II: les Sceaux de rois et de régence. Paris, 1991. Pp. 35–48.

93

Аналогичное изменение отношения к геральдической «лазури» отмечается и в гербах, описанных в литературе, и в вымышленных гербах (которыми наделены герои эпических поэм и рыцарских романов, библейские и мифологические персонажи, святые и божества, аллегорические образы пороков и добродетелей), но там этот процесс протекает медленнее. У литературных и вымышленных гербов символика всегда богаче, чем у реальных. О литературных гербах и о роли синего цвета в геральдике романов Артуровского цикла см.: Brault G.J. Early Blazon. Oxford, 1972. Pp. 31–35; Pastoureau M. La promotion de la couleur bleue au XIII^esiècle: le témoignage de l’héraldique et de l’emblématique // Il colore nel medioevo. Arte, simbolo, tecnica. Atti delle Giornate di studi (Lucca, 5–6 maggio 1995). Lucca, 1996. Pp. 7–16.

94

De Poerck G. La Draperie médiévale en Flandre et en Artois. Techniques et terminologie. Gand, 1951. T. I. Pp. 150–168.

95

Нормандия, по-видимому, была в числе тех регионов Европы, где растущий спрос на одежду синего цвета проявился раньше всего. С начала XIII в. в Руане и Лувье красильщики используют значительное количество вайды, которую привозят из соседней Пикардии. См.: Mollat du Jourdin M. La draperie normande // Pruduzione, commercio e consumo dei panni di lana (XIIe – XVIIe s.). Firenze, 1976. Pp. 403–422, и в особенности Pp. 419–420. В отличие от Руана, Кан долго хранит верность красному сукну, которое в XII в. принесло ему богатство и процветание. До самого заката Средневековья в Нормандии будут противопоставлять синее сукно Руана красному сукну Кана.

96

См.: Le Goff J. Saint Louis. Paris, 1996 (русское издание: Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой / Перев. с франц. В. Матузовой. М.: Ладомир, 2001). Вернувшись из крестового похода, Святой Людовик во всем стал стремиться к аскезе (или, во всяком случае, к строгому воздержанию); поэтому не исключено, что его пристрастие к синей одежде было вызвано столько же соображениями морального порядка, сколь и желанием облечься в королевский цвет. Благодаря Жуанвилю и другим биографам этого короля, мы знаем, что в 1260-е гг. он решил изгнать из своего гардероба «алые одежды и беличий мех»: то есть отказался от роскошных тканей и слишком ярких цветов. О возникшей у Людовика Святого склонности к строгой и скромной одежде см.: Le Goff J. Ibid. Pp. 626–628.

97

Brault G.J. Early Blazon. Oxford, 1972. Pp. 44–47; Pastoureau M. Armorial des chevaliers de la Table ronde. Paris, 1983. Pp. 46–47.

98

По-видимому, во Флоренцию мода на благородные синие тона пришла раньше, чем в Милан, Геную и тем более в Венецию. Со второй половины XIII в. великолепный scarlatto(алый) и радостный vermiglio(пунцовый) начинают отступать под натиском всевозможных оттенков синего и голубого – persio, celeste, celestino, azzurino, turchino, pagonazzo, bladetto. См.: Hoshino H. L’arte della lana in Firenze nel basso medioevo. Firenze, 1980. Pp. 95–97.