Название | Код розенкрейцеров |
---|---|
Автор произведения | Алексей Атеев |
Жанр | Ужасы и Мистика |
Серия | |
Издательство | Ужасы и Мистика |
Год выпуска | 2005 |
isbn | 5-699-13457-3 |
– Имя какое-то уж вовсе мудреное. Не упомню. Называл он. А мы все больше: Иван Иванович да Иван Иванович…
– А фамилия? – не отставал Олегов.
– Ведь помнила. Участковый еще приходил интересоваться. Такая смешная фамилия… Птичья. Птица есть такая. Рыбой питается.
– Журавль?
– Да нет!
– Цапля?
– Постой, не мешай. Ara-ага. Еще у птицы этой мешок под клювом висит.
– Пеликан?
– Точно! Пеликан! Все-то вы, ученые, знаете. Пеликаном его звали.
– Неужели так один и жил? – не отставал Олегов. – И никто к нему не приезжал?
– Не знаю. Может, кто и бывал. Я сама не видела. – Она несколько замялась, потом демонстративно оглядела огород: – Работать надо… Солнышко-то вон как высоко.
Олегов понял: разговаривать дальше с ним не желают. И все же он не сдавался.
– Ну а умер он когда? И как?
– Вот прицепился! – недовольно произнесла хозяйка. Потом, видимо, вспомнив о своих планах насчет дочери, смягчилась.
– Поездом его зарезало… Кто говорил, что сам бросился… Не знаю… Не видела. Помню, в пятьдесят шестом это случилось, в том годе Сталина обосрали. В мае или в июне тогда к нему женщина приехала. Вернее, девка. Молодая и красивая. И одета хорошо. Такое меня любопытство разобрало. Может, думаю, дочь? Просидели они в избе довольно долго, часа четыре или больше. А я все в окошко глядела, хотела рассмотреть ее получше. Под вечер она выходит. Одна. Он даже не проводил. Сразу на станцию пошла, а старик так и остался в доме. А на другой день он – тово… Ну и все. Схоронили его за линией. Там у нас кладбище. Больше я ничего не знаю. А может, ты чего вычитал в его тетрадках, так расскажи?
– В том-то и дело, что ничего из них не понятно, – удрученно сказал Егор.
– А непонятно, так и пускай себе. А ты их лучше сожги.
На этом разговор был окончен, и хозяйка снова предалась огородному труду.
Егор Александрович отправился на свою половину и некоторое время бессмысленно слонялся по двору. Семейство его не вернулось с прогулки, и делать было совершенно нечего. Он вошел в дом, снова достал тетрадки, вернулся во двор. Сел за стол и начал листать их. Однако вчерашнего интереса уже не было. Присутствовало скорее безразличие, даже некое отвращение. Чужая, неведомая ему жизнь заключалась под этими истрепанными корками. Было совершенно непонятно, почему человек, несомненно, образованный, к тому же иностранный подданный, застрял в глуши, прозябал, бедствовал, а потом лишил себя жизни. Какая причина, какая цель вела его к этому заброшенному полустанку в глубине России? Ответа на этот вопрос он, Олегов, видимо, никогда уже не получит. Конечно, можно взяться за эти тетради основательно. Обложиться словарями, перевести, расшифровать. Но зачем? Может быть, последовать совету хозяйки, сжечь тетради и не забивать себе голову? Он вспомнил, что в сундучке имелось несколько книг, принес и их.
Какой-то