Начала. Виктор Шибанов

тебя к состязаниям при условии, что твой молот пока останется у меня.

      – Ну, что я говорил! – торжествующе выкрикнул смутьян, заносчиво обводя всех взглядом. – Никто не сможет со мной…

      – Барьер, который возводится вокруг Арены, дабы защитить зрителей от магических сил, не рассчитан на то, чтобы удержать такую железяку, если вдруг одному чересчур вспыльчивому гному покажется, что кто-то косо на него посмотрел! – прервал Твердолоба низкий женский голос, раздавшийся прямо за спиной у Амина. – Если я не ошибаюсь, из-за этой вспыльчивости у тебя…

      – …Возникли кое-какие недоразумения между мной и Старейшинами моего рода, – торопливо сказал внезапно присмиревший гном. – Я надеюсь, что милостивая госпожа будет столь любезна, что не станет напоминать…

      – …Об этой печальной истории, из-за которой тебе пришлось, так скажем, на некоторое весьма неопределенное время покинуть родные горы! Так и быть, не будем ворошить прошлое, особенно не такое уж далекое – но молот тебе все равно придется оставить здесь, если ты хочешь принять участие в состязаниях.

      – Слушаюсь, госпожа, – покорно пробормотал Твердолоб и с поклоном положил тяжелый молот на длинном древке у кресла, на котором восседал Торус. – Надеюсь, он будет здесь в сохранности.

      – Не сомневайся, – едва заметно – кончиками губ – улыбнулась женщина и, подойдя к Архимагистру, изящно устроилась на соседнем кресле. – А теперь можешь идти в Залу Предчувствия.

      Гном неуклюже поклонился и, ни на кого не глядя, вышел через арку, противоположную коридору, по которому пришли Амин и Элениэль.

      – Мало кто решается спорить с госпожой Милисентой, – шепнула эльфийка на ухо молодому волшебнику.

      Амин с невольным любопытством посмотрел на прославленную магессу – до сих пор ему не приходилось ее видеть, впрочем, так же, как и Архимагистра Торуса. Правая рука Главы Гильдии Магов Далла была зрелой женщиной, однако выглядела гораздо моложе своих лет. Правда, достаточно было взглянуть в ее зеленые миндалевидные глаза, чтобы понять, что за лицом юной девушки скрывается многоопытная дама. Амин подумал, что Вайран наверняка не видел госпожи Милисенты – иначе ни за что не назвал бы «старой каргой». Магесса была одета в длинное серебристое платье, струившееся по ее фигуре, словно река. Многочисленные кольца, унизывавшие длинные узкие пальцы, наверняка были не простыми украшениями – так же, как и жемчужное ожерелье на высокой груди, довольно откровенно открытой глубоким вырезом, и алмазные заколки в густых иссиня-черных вьющихся волосах. Амин чувствовал, что все эти драгоценности прямо-таки вибрируют от заключенной в них магической энергии.

      – Здравствуй, милочка, – покровительственно проворковала госпожа Милисента, когда ее взор упал на Элениэль. – Рада тебя видеть и от всей души желаю победы в сегодняшних состязаниях.

      – Благодарю вас, – слегка поклонилась Элениэль.

      Потрясенный Амин был уверен, что гордая и бесстрашная