Дневник Анны Франк. Анна Франк

вповалку: мужчины, женщины, дети. Убежать невозможно. Заключенных из лагеря сразу узнают по бритым головам, а многих и по типично еврейской внешности.

      Если уж тут, в Голландии, так страшно, то какой ужас ждет их там, куда их высылают! Английское радио передает, что их ждут газовые камеры, и, может быть, это еще самый быстрый способ уничтожения. Мип рассказывает ужасные случаи, она сама в страшном волнении. Недавно ночью на пороге у Мип сидела хромая старуха. Она ждала машину гестапо, которая собирает всех подряд. Старуха дрожала от страха. Зенитки гремели, лучи прожекторов шарили в темноте, эхо от грохота английских самолетов перекатывалось среди домов. Но Мип не решалась взять старуху к себе. Немцы за это карают очень сурово.

      Элли тоже стала тихой и грустной. Ее друга отправили в Германию на принудительные работы. Она боится, чтобы его не убило при бомбежке. Английские летчики сбрасывают тонны бомб. Я считаю, что дурацкие шутки, вроде: «Ну, вся тонна на него не свалится!» или «Одной бомбы тоже хватит!» – очень бестактны и глупы. И не только Дирк попал в беду, далеко нет. Каждый день увозят молодежь на принудительные работы. Некоторым удается удрать по дороге или скрыться заранее, но таких очень мало.

      Моя печальная повесть еще не кончена. Знаешь ли ты, что такое заложники? Тут немцы придумали самую утонченную пытку. Это страшнее всего. Хватают без разбора ни в чем не повинных людей и держат в тюрьме. Если где-нибудь обнаруживают «саботаж» и виновника не находят, то имеется повод расстрелять нескольких заложников. И потом в газетах появляются предостережения. Что за народ эти немцы! И я тоже когда-то принадлежала к ним. Но Гитлер давно объявил нас лишенными гражданства. Да, большей вражды, чем между такими немцами и евреями, нигде на свете нет!

      Анна.

      Пятница, 16 октября 1942 г.

      Милая Китти!

      У меня очень много дел. Только что перевела главу из «Прекрасной нивернезки» и выписала все незнакомые слова, потом решила труднейшую задачу и выучила три страницы французской грамматики. Задач я не люблю и часто откладываю их. Но папа тоже решает задачи с трудом, иногда у меня даже получается лучше, чем у него, но вообще мы оба не умеем их решать и приходится звать на помощь Марго. Зато по стенографии я успела больше всех. Вчера дочитала «Завоевателей», очень хорошая книжка, но не сравнить с «Юп-тер-Хель». Я тебе уже говорила, что считаю Цисси фон Марксвельд блестящей писательницей. Мои дети обязательно должны будут прочесть все ее книжки. Папа дал мне пьесы Кернера: «Кузен из Бремена», «Гувернантку», «Зеленое домино». Хороший писатель.

      Мама, Марго и я опять живем дружно, и, по-моему, это самое лучшее. Вчера вечером Марго лежала со мной на кровати. Нам было ужасно тесно, но зато так уютнее. Она спросила – можно ли ей прочесть мой дневник. Я сказала: «Некоторые места можно», а потом спросила про ее дневник. Она обещала мне его дать. Потом разговаривали о будущем, и я спросила, кем она хочет быть. Но она держит это в полной тайне. Я-то слыхала, что она хочет стать учительницей, и, кажется, так оно и есть. Впрочем, не буду выпытывать.

      Сегодня утром я прогнала