Валить деревья. Дмитрий Алексеевич Осин

моя самая наверное обычная. Было мне тогда чуть за двадцать. Не так давно пришел из армии. Молодой красивый дурной как все. Позвал меня с собой мой знакомый Валера. У него там были какие-то родственники и дела. Он предложил составить ему компанию и заодно повидать столицу. Я помню приезд на вокзал. Куча народу и куча машин. Все бегут или идут, но слишком быстро. У нас такого вы не встретите никогда. Валера уже не в первый раз приезжал сюда, поэтому он точно так же как и все влился в бегущую толпу, и я за ним еле поспевал. Потом помню, как спустились в метро. Зашли в вагон, поехали. Вышли, куда-то перешли и опять вагон. И вот мы уже шли по улице мимо здоровенных домов. Уже тогда я чувствовал, что жутко устал, только от чего понять не мог. Наконец мы подошли к дому, постояли скурив по сигарете. Валера позвонил. Зашли. Поднялись на лифте на восьмой этаж и очутились в квартире его родственников. Всю семью честно говоря я не помню, потому что не обращал на них никакого внимания, кроме одного члена того семейства. Звали её Машей. Не подумайте, она жива. Вот её то я помню как тогда. Маленькие черты лица, черные кудри волос и огромные волшебные зеленые глаза. Они светились казалось мне любовью, добротой, всем самым светлым и лучшим, что может быть на свете. Увидев её, я не мог оторвать взгляда. Не видал прежде никогда я более таких глаз и такой красоты. Я был влюблён. Влюблён и пленён, с первого взгляда. Мне ничего не было нужно, я забыл про всех и вся. Мне нужна была она, и она могла бы ничего не говорить и не делать, просто стоять или сидеть рядом. Да, это была любовь.

      Знаете, такое мне кажется, бывает со всеми. Первая настоящая любовь. Духовный порыв и подъём. Когда ни тело тобой движет, а душа. Вот в таком состоянии я пребывал следующие три дня, пока мы гостили у них. Валера уезжал по своим делам, а я оставался с Машей. Но это ничего не значило ровным счетом. Она была чуть младше меня, правильно говорила, хорошо училась в университете и хорошо одевалась. То лето выдалось сухим и жарким. Маша надевала белые платья и брала меня с собой на прогулки по парку рядом с их домом. Я помню, что она сначала стеснялась меня. Но длилось это не долго. На следующий день после нашего приезда мы пошли как раз на прогулку и там то идя совсем рядом иногда расходясь мы разговорились и она. Как я мог понять, ко мне потеплела. Маша помню, много рассказывала про университет, очень много. Про друзей студентов, преподавателей, да и жизнь студенческую в целом. Я ей рассказывал про армию, про свой город, про лес и рыбалку. Помню в воскресенье они со своей матерью ходили рано утром в церковь. А в понедельник вечером мы должны были уехать.

      Устал я писать. Все-таки я не писатель, да и даже дневника никогда не писал. До завтра.

      28 сентября.

      Вчера вечером мы с Сережей выпили больше обычного, поэтому сил сесть, и что-то написать у меня не было. Он что-то рассказывал о своём здоровье, мол, стар и всё болит. Мы выпили за его здоровье. Я вдавался в воспоминания молодости и Маши. Вот парочка примеров нашего разговора.

      – старый я Пашка совсем становлюсь. Тяжело уже мне и жить как прежде