Водонапорная башня. Наталья Топоркова

расстояние, разделяющее нас, стало сокращаться. Я выехала с обочины на гладкое асфальтовое покрытие и поравнялась с Антоном.

      – Догнала, – улыбнувшись, сказал он и перехватил одной рукой руль моего велосипеда.

      – Это было не сложно. Что ты делаешь?

      – Ты можешь отпустить руль, не бойся – я держу!

      – Я и не боюсь, – сказала я и вскинула обе руки к небу. – Лечу-у-у, смотри, я лечу-у-у, – кричала я и заливисто смеялась.

      – Круто, да?

      – Еще как!

      Без устали мы крутили педали и мчали по самой середине дороги, минуя когда-то возделываемые, а теперь заросшие колхозные поля, порушившиеся хлебные амбары, брошенные и заржавевшие комбайнерные косилки. Посреди этого безмолвного кладбища целой эпохи больших человеческих надежд наш радостный смех раздавался особенного звучно и громко. Мы спешили оставить позади унылые деревни с их спящими жителями и успеть к заре нового дня – нашему времени молодых и влюбленных.

      – Стой! – прокричала я Антону, который, увлекшись ездой наперегонки, проехал нужный нам поворот. – Стой! – еще громче прокричала я и рассмеялась.

      Колышущееся вдали белое облако вдруг замерло, и из темноты раздался звон его голоса.

      – Что случилось? Почему мы остановились?

      – Здесь нужно повернуть, – приложив обе ладони ко рту в виде рупора, прокричала я.

      – Хорошо!

      Антон повернул, и милое белое облако опять затанцевало на фоне розовеющего неба. В одну секунду он приблизился ко мне и, шутя, протаранив переднее колесо моего велосипеда, спрыгнул с седла.

      – Выключай фонарь – светает уже.

      Антон выключил фонарик, и полумрак плеснул мне в глаза, ослепив. Я на ощупь слезла с велосипеда и повела его к щебенчатой обочине.

      – Здесь глубокий овраг, так что пойдем пешком, – сказала я.

      Следом за мной Антон спрыгнул на землю и, ухватившись за руль, скатил велосипед с дороги в землистый овраг. Я дождалась его внизу, а потом указательным пальцем в воздухе обвела кромку большой лужайки впереди и добавила: “Во-о-от так пойдем”.

      Мне вдруг невозможно захотелось увидеть его лицо и прочитать на нем все, о чем он в этот момент думал. Я повернулась к нему. Его бархатные глаза были широко распахнуты – он то ли пытался разглядеть предстоящий нам путь, скрытый тенью граничащего с опушкой леса, то ли – бороться с запоздавшей дремотой. Я украдкой смотрела на него, и счастье, переполнявшее мое сердце, творило из этих секунд вечность.

      – Как красиво! – прервал он свое молчание.

      – Я же тебе говорила, что не пожалеешь. Нам идти еще где-то полчаса.

      Овладев наконец собой, я отвела от него взгляд.

      – Как раз к рассвету успеем, – заключил Антон.

      – Должны.

      Я крепко сжала велосипедный руль и с важным видом зашагала вперед. Через пару метров Антон догнал меня и повел свой велосипед бок о бок с моим. Мне казалось, что даже ступать со мной он старался в ногу.

      – А что твоя бабушка скажет?