Все дело в шляпе. Лариса Яковенко

же гад, из-за него люди погибли, молодые ребята… Так, не будем терять время, не знаешь, где моя записная книжка?

      – Уже несу. А кто такой Никодимыч?

      – Полковник. Когда-то служил в МУРе, после тяжелого ранения перешел на работу в кадры, лет двадцать, а может и больше в министерстве трудится. Память у Никодимыча исключительная, знает и помнит больших и маленьких начальников, их биографии, достоинства и недостатки, семейное положение и так далее. Его в министерстве все побаиваются, нрав у мужика крутой, правду-матку режет, не задумываясь. Ань, восемь уже натикало? Значит, он на месте. Доброе утро, Павел Никодимович, это Веселов.

      – Мог бы и не представляться, я твой голос еще не забыл, – буркнул полковник. – Твой друг Бородин уже накапал? Неужели на пенсию уйдешь?

      – А вот фиг им, не дождутся, – засмеялся генерал. – Откровенно говоря, Никодимыч, я не прочь уже отдохнуть, но мне своих ребяток надо дорастить. Ну а года через три-четыре можно и на пенсию, к тому времени Комаров полковника получит, ему и передам отдел.

      – А чего, подходящая кандидатура, он не один год под твоим началом ходит. Майор Громов тоже твой кадр?

      – А ты откуда знаешь?

      – По повадкам, да и Бородин его опекает. Отличный парень, мозги работают, будь здоров, и с людьми умеет ладить. Он раньше Комарова генералом станет, попомнишь мое слово. Да ты, Андрей, не волнуйся, понимаю, что не хочешь афишировать свои отношения с Громовым. Что будем делать?

      Выслушав Веселова, полковник рассмеялся.

      – Ну, ты и жук. А чего, мне нравится. Кстати, Жеребцов забыл указать в приказе, кто вместо тебя возглавит отдел. Я не стал напоминать, пусть его дурь будет сразу видна. Андрей, ты же не бросишь службу? У вас там сложная обстановка.

      – Никодимыч, ты за кого меня принимаешь. Мы будем работать, но подпольно. Как только наши недруги узнают, что меня отправили на пенсию, а в отделе разброд и шатания, сразу осмелеют, потеряют осторожность, тут мы их и прищучим.

      – Годится, тогда сбрось бумаги на отпуск Комарова, я их оформлю задним числом. Ну, Андрей, такое придумал, у меня нет слов. Как твоя жена поживает? Все также в нее влюблен?

      – Еще больше. Тебе и это известно?

      – Работа у меня такая. Ладно, будь здоров, до связи.

      Отключив мобильник, генерал задумался.

      – Андрей, ну что? – с тревогой спросила Анна Сергеевна.

      – Все хорошо, мы с Никодимычем пришли к консенсусу. Анечка, иди ко мне, пообнимаемся и поеду на службу. Уйду на пенсию, никуда от себя не отпущу.

      – Я тогда тебе быстро надоем.

      – Да ни в жизнь. По утрам вместе с Гелей в парке будем гулять, Крыську воспитывать, Прошу ругать, путешествовать по странам и континентам.

      – Потом ты найдешь себе работу, или она тебя, – улыбнулась Анна. – Собирайся, иди, а то опоздаешь. Веселов уже выходил из дому, как услышал крик попугая, – генерал, пошли их на…У них не выйдет ни хрена.

      Генерал посматривал на лица сотрудников, входящих в кабинет без улыбок и обычных шуток.

      – А чего это