Пехотная баллада. Терри Пратчетт

друг мой, называется патриотизм. Это мое отечество, право оно или нет.

      – Нужно любить свою страну, – сказал Зыркий.

      – Что именно любить? – послышался из дальнего угла голос Кувалды. – Утренний свет на вершинах гор? Ужасную еду? Дурацкие Мерзости? Всю страну целиком, за исключением того клочка земли, на котором стоит Страппи?

      – Но мы на войне!

      – Да, вот тут ты прав, – Полли вздохнула.

      – Ну а я не куплюсь на ихнее вранье. Сначала тебя топчут, а потом, когда они ссорятся с соседней страной, изволь за них драться. Борогравия становится «твоей», только когда кому-то нужно послать тебя на убой! – заявил Кувалда.

      – Все, что есть хорошего в нашей стране, сейчас находится в этой палатке, – прозвучал голос Гума.

      Воцарилось смущенное молчание.

      Дождь усиливался. Вскоре крыша начала протекать. Наконец Зыркий спросил:

      – А что будет, если… э… ты сначала пойдешь в армию, а потом решишь, что тебе неохота сражаться?

      – Тогда, если не ошибаюсь, тебя будут судить за дезертирство и отрубят голову, – ответил Маладикт. – Лично я назвал бы это мелким, хотя и досадным происшествием, но твоему общественному бытию, дорогой Зыркий, пожалуй, будет положен конец.

      – А я не целовал ихнюю проклятую картинку, – сказал Кувалда. – Я перевернул ее, когда Страппи не смотрел, и поцеловал сзади.

      – И все равно скажут, что ты целовал Герцогиню, – возразил Маладикт.

      – Т-ты п-п-поцеловал Г-Герцогиню в… в зад? – в ужасе уточнил Уолти.

      – Это была всего лишь задняя сторона картинки! – отрезал Кувалда. – Будь это зад Герцогини, стал бы я его целовать, ха.

      Из углов послышалось неопределенное хихиканье и даже чей-то смешок.

      – Ты п-п-поступил д-д-дурно! – прошептал Уолти. – Нугган на небесах в-в-видел т-тебя!

      – Это просто картинка, – повторил Кувалда. – И потом, какая разница? Смотри на нее хоть спереди, хоть сзади, но мы сидим тут, и пока что я не вижу бифштексов и ветчины.

      Над головами послышался негромкий гул.

      – Я, ета, вступил, потому что хочу увидеть, ета, иностранные гусударства и всякую еротику, – сказал Карборунд.

      На мгновение все задумались.

      – Ты имеешь в виду экзотику? – уточнил Игорь.

      – Ну да, ета, все такое, – подтвердил тролль.

      – Но ведь нам врут, – прозвучал чей-то голос, и Полли осознала, что он принадлежит ей. – Нам всегда и обо всем врут.

      – Аминь, – произнес Кувалда. – Будем драться за вранье.

      – Может, это и вранье, – прорычала Полли, весьма убедительно подражая капралу Страппи, – но это наше вранье!

      – Ну ладно, детишки, – сказал Маладикт. – Попробуем заснуть. Дядюшка Маладикт желает вам спокойной ночи. Пусть вам приснится, как мы пойдем в бой. Ведь нас поведет капрал Страппи. По-моему, это очень приятно.

      Через некоторое время Кувалда уточнил:

      – Так что, он пойдет впереди?

      – Да. Ты, кажется, правильно меня понял, Кувалда. Страппи будет шагать прямо