Помощник китайца. Я внук твой. Две повести. Илья Кочергин

под нами, посмотрела на меня и начала трезвонить в суновскую дверь. Я встал.

      – Нету, что ль, никого? Что они делают-то? – Она снова вдавила кнопку большим пальцем, потом стала стучать кулаком. – Ты сюда ждёшь?

      – Ага.

      – Все антресоли уже протекли, потолки все, – всё… Я не знаю, чего они делают-то там. Нету их, что ли?

      – Я когда пришёл…

      – Не живёшь здесь?

      – Нет, я у них работаю.

      – Так а что же они делают, – уже ж всё течёт у нас. Всё – все антресоли уже, вещи… Только ремонт сделали. – Она начала бить ногой в дверь. – Когда ж придут-то?

      Через пятнадцать минут подтянулись и с пятого. С шестого то убегали черпать воду, то прибегали стучать в пустую квартиру. Наконец, меня послали в ЖЭК, чтобы отключили воду. Объяснили, как до него идти.

      Дежурная отправила меня к мастерам. Мастера сидели в шапках в прокуренной комнате и играли в домино.

      – Так это надо весь стояк отключать. В каком, говоришь? В пятом? Витя, кто у нас в пятом? В пятом. В пятом… в пятом. Рыба. В пятом надо весь стояк отключать.

      – Там уже, знаете, на два этажа пролилось. Меня соседи послали.

      – Ну а когда они придут? Когда прийти-то из этой квартиры должны, знаешь? К половине? Ну вот придут и закроют воду. Мы сегодня профилактику делали и отключали с утра – и горячую, и холодную. Вот они открыли, наверное, и ушли, а вода пошла. Вода пошла и залила. Так что придут – закроют. До половины всего полчаса. А то, я говорю, это ж весь стояк отключать.

      В подъезде пахло мокрыми тряпками. Я поднялся на шестой и стал ждать и отвечать на вопросы соседей.

      Через пятнадцать минут из лифта вышел Сун Ганду. Когда он открыл дверь, вода перелилась через порожек и растеклась по площадке. Я уже заранее разулся и засучил штаны, поэтому, пока Сун ужасался увиденному, я выключил воду, которая била из душа в противоположную стену, и начал вычерпывать.

      Я даже почувствовал какое-то превосходство над растерявшимся китайцем. Я был главным. Велел ему сворачивать ковры; сурово отослал соседей с шестого и пятого – сказал, что уберёмся сначала, потом ругаться будем. Сун, посмотрев на меня, тоже разулся.

      Потом мы пошли разбираться с соседями. Сун, придержав меня за руку, попросил соглашаться на всё. Мол, весь убыток, будущий ремонт – всё будет оплачено в американских долларах. Он действительно боялся, потому что по всему подъезду стоял шум недовольных голосов.

      – Это он хозяин, да? Так. Что ж ты делаешь? А? Что ж воду-то не закрываешь? Всё ведь протекло – все антресоли, всё, всё. Что вот нам теперь, ведь только ремонт сделали. Что молчишь, не понимаешь, что ли?

      – Он китаец, он не понимает по-русски. Он просит перевести, что весь ремонт будет оплачен в американских долларах.

      Сун стоял немного сзади меня, смотрел на тётку и кивал, подтверждая мои слова. Тётка была выше его, у неё были толстые руки и красное лицо. За её спиной молча возвышался