Бенита. Генри Хаггард

всяком случае, лучше, если они умрут, – ответил тот мягким голосом с легким иностранным акцентом. – Нам не нужно ни шпионов, ни воров!

      – Мы ни то, ни другое, но я умею стрелять так же хорошо, как вы, мой друг, – заметил я и направил на него дуло.

      Он опустил свое ружье, и мы объяснили, что отправились в археологическую экспедицию, разговорились – и скоро расстались настоящими друзьями с нашими новыми знакомыми; причем, ни я, ни мой брат не могли сойтись с мистером Джекобом… Его фамилию я забыл. Меня поразило, что он необыкновенно ловко владел ружьем, и, насколько я понял, у него было таинственное и довольно темное прошлое. Не стану распространяться слишком долго; скажу только, что, поняв наши намерения, ваш отец (это был он) откровенно рассказал, что они искали сокровище, два или три столетия тому назад спрятанное в этой местности португальцами. Но племя макалангов, занявшее крепость Бомбатце, не позволило им производить нужные раскопки, говоря, что ее хранит призрак, что если потревожат землю, это принесет всем несчастье.

      – Они отыскали золото? – спросила Бенита.

      – Не знаю, потому что на следующий день мы ушли.

      – А что это за дух Бомбатце, мистер Сеймур?

      – Не могу сказать вам. Я знал только, что призрак – белая женщина, которая иногда на восходе или при лунном свете появляется на острие той скалы, о которой я рассказал вам. Помню, я до зари поднялся, чтобы увидеть привидение… как идиот, потому что, конечно, я ничего не увидел. Вот и все, что я знаю об этом.

      Оба замолчали, потом Сеймур сказал:

      – Вы рассказали мне вашу историю, хотите послушать мою?

      – Да, – ответила она.

      – Вам не придется слушать долго, мисс Клиффорд, мне, как бедному точильщику Кенинга, нечего рассказывать. Перед вами один из самых бесполезных людей на свете, ничем не отличившийся член класса, который в Англии называется высшим. Человек, не умеющий делать ничего, что стоит делать, кроме стрельбы. Я не получил ни одной профессии, я не работал и в результате в тридцать два года, я, разоренный, потерявший почти всякую надежду человек.

      – Почему вы разорены и утратили надежду? – тревожно спросила она. Его тон огорчал ее больше всего.

      – Я разорен потому, что мой старый дядя, почтенный Джон Сеймур, наследником которого я считался, совершил безумие – женился на молоденькой девушке, которая подарила ему цветущих близнецов. С появлением их на свет исчезли мои надежды на наследство, а также сумма в тысячу пятьсот фунтов, которую дядя ежегодно любезно выдавал мне с тем, чтобы я поддерживал свое положение в свете. У меня были кое-какие собственные средства, но также и долги. В настоящее время аккредитив на 2.163 фунта и 14 шиллингов и маленькая наличная сумма представляют все, что у меня имеется за душой.

      – Я не считаю это разорением, эта сумма – целое богатство, – с облегчением сказала Бенита. – Имея две тысячи фунтов, вы в Африке можете нажить состояние. А почему же у вас нет надежды?

      – Да,