Пари на пятьдесят золотых. Тата Орлова

еще хуже, – пожал плечами брат.

      – Куда уж, – тяжело вздохнул де Риньи.

      Де Борей промолчал, тут же направившись к столу.

      – Стоять! – гаркнул де Корсото.

      Не знаю, как остальные, но именно в этот момент я поняла, что такое страх. И каковы могут быть его последствия.

      Вот только на меня это действовало прямо противоположно. Дядя говорил, что я – как маленькая собачонка. Боится, но кидается. Не потому, что смелая, а как раз оттого, что страшно.

      – Кто дал вам право? – мягко, создавая словами музыку, чуть слышно спросила я.

      Нет, я не заклинатель, но, когда у тебя брат с утра до вечера тренируется правильно произносить звуки, чему только не научишься.

      – Что? – Де Корсото был занят самоуправством де Борея, так что мой демарш едва не пропустил.

      – Кто дал вам право кричать на нас? – повторила я, но уже с нажимом.

      Брат замахал руками: мол, что ты творишь? Де Риньи предпочел отвернуться, но его плечи вздрагивали, показывая, что маркграф не без труда сдерживает смех. Эдгар просто смотрел на меня, явно не узнавая в обычно сдержанном молодом человеке подобное чудовище.

      – И что мне с этим делать? – Несмотря ни на что де Корсото продолжал сохранять самообладание.

      – А давайте я его…

      – Стоять! – заставив меня отскочить, вновь заорал де Корсото. – Я приказал принести бульон. Здесь что, никто не помнит, как исполнять приказы?!

      – Прошу меня простить… – Господин Дорсэ, появившийся так своевременно, был сама невозмутимость. – Куда я могу поставить поднос?

      Де Корсото недовольно покачал головой, огляделся и указал на второй, стоявший почти в самом углу стол.

      – Господин Лонье, – проходя мимо меня, произнес дворецкий, – вам нужно выпить бульон и съесть пирожок. Вы потеряли много сил.

      Переглянувшись с братом – главное, чтобы все это не дошло до дяди во всех красках, – сделала шаг, но тут же остановилась:

      – А письмо?

      – Сначала бульон и пирожок, – одарил меня тяжелым взглядом де Корсото. – А вы…

      Последние слова относились уже не ко мне, поэтому я посчитала благоразумным отправиться за дворецким.

      – Вы не беспокойтесь, – поставив на стол большую глиняную кружку и тарелочку с тремя пирожками, чуть слышно произнес Дорсэ, – его светлость вас в обиду не даст.

      Шмыгнув носом – такая забота была приятна, – искренне поблагодарила. Потом вцепилась в кружку. Ладони обдало теплом, а в желудке так заурчало, что я чуть окончательно не сгорела со стыда.

      – Кушайте, кушайте, – сделав вид, что ничего не заметил, ласково поторопил меня господин Дорсэ. – Надолго их терпения не хватит.

      Это я и сама понимала, поэтому отпивала торопливо, хоть и хотелось продлить удовольствие. А пирожки сами таяли у меня во рту, оказавшись такими вкусными, что, дай мне возможность, съела бы значительно больше.

      – Как ты понял, что ловушка вот-вот сработает? – подошел ко мне де Борей.

      – А я и не понял, – мотнула я