Романтический шторм. Марион Леннокс

сквозь сжатые зубы.

      – Просто Джоу?

      – Да, просто Джоу, – повторила она, испепелив его взглядом.

      – Тогда я Финн, – ответил он, игнорируя ее взгляд. Выпрямившись, он встал на доски, проверяя, насколько глубоко они ушли в трясину. Он вел себя так, будто каждый день вызволял людей из зыбучих болот.

      «Нет, он вытаскивал быков из трясины», – подумала она. Она и сама чувствовала себя глупой коровой, увязшей в болоте.

      – Вы из Австралии?

      – Да, – подтвердила она, скрипнув зубами.

      Он удовлетворенно кивнул, будто ожидал, что именно австралийку может засосать болото.

      – Значит, любовались прекрасным видом? – Нотки смеха явно слышались в его ирландском говоре.

      Джоу пыталась не стучать зубами от пронизывающего холода.

      – Я восхищалась лягушками, – едва выговорила она. – Здесь много разных лягушек.

      Он улыбнулся, все еще проверяя доски. Его улыбка говорила о том, что он оценил ее чувство юмора.

      – Любите лягушек?

      – Я насчитала целых восемь, пока тут торчу.

      Он усмехнулся.

      – Это гораздо лучше, чем считать овец. Если бы вы задремали и свесили голову вниз, я бы вряд ли заметил вас с дороги.

      Финн встал на доску и пошел вперед. Пройдя две трети доски, он присел на корточки и протянул девушке руки.

      – Так, – сказал он, – возьмите меня за руки. Держитесь крепко, но не сопротивляйтесь, наоборот, постарайтесь расслабиться, а я буду вас вытягивать.

      – Я могу…

      – Вы ничего не можете, – прервал ее Финн. – Если будете дергаться, сделаете только хуже. Можете подвигать пальцами ног, но не пытайтесь вытаскивать ноги. Если бы на вашем месте был Горацио, я бы опоясал его цепью, но вы же хорошая девочка и сделаете так, как я прошу. Просто расслабьтесь, и я вытяну вас за секунду.

      «Хорошая девочка, что за снисходительный тон», – пронеслось у нее в голове. Но она тут же себя одернула. Он спасает ее, а она злится. Но она провела уже целый час в этом дурацком болоте. Несмотря на всю браваду, ей было холодно и страшно. Но теперь, когда спасение было так близко, Джоу пыталась сдержать свой бурный темперамент.

      – И где же эта стена, которую хочется как следует пнуть ногой? – спросил Финн, а Джоу бросила на него недоумевающий взгляд.

      – Прошу прощения?

      – На вашем месте я бы тоже был в ярости. Бессильный гнев, по-моему, самое ужасное чувство. Хочешь выместить его на ком-то, а никого, кроме себя самой, нет.

      Она на секунду зажмурилась. Смех и сочувствие одновременно?

      – Из-звините.

      – Все нормально. Горацио обычно становится очень раздражительным, если вязнет в трясине, я подумал, что и вы такая же. Так, держитесь за мои руки.

      – У меня грязные руки. Вряд ли вы меня за них удержите, – запротестовала она.

      – Давайте попробуем, – спокойно сказал он, протягивая ей свои руки.

      Это неправильно. Джоу Конейл всегда считала себя независимой особой. Но разве у нее есть выбор? Она нехотя вложила свои ладони в его крупные, загрубевшие от физического труда руки. Ее догадка