Среди факиров. Луи Буссенар

прибавил, сделавшись вдруг холодным как лед и указывая на адвоката:

      – Вот достопочтенный Адам Смит, ваш официальный защитник, который по закону должен присутствовать при вашем допросе и будет служить вам своей опытностью.

      Адвокат и обвиняемый обменялись церемонным поклоном, и председатель продолжал:

      – Теперь к делу. Вот очень подробные бумаги, касающиеся вас.

      – Это невозможно! – воскликнул Пеннилес, крайне удивленный.

      – Пожалуйста, не прерывайте меня. Судя по сведениям, имеющимся в этих бумагах, вас нужно считать за решительного врага всякого авторитета, всякого учреждения, всякого подчинения законам…

      – Отчего бы и не анархистом?

      – Уже в Америке, – продолжал невозмутимый судья, – вы смущали общественное спокойствие, употребляли насилие против честных граждан, разоряли их собственность, волновали целые города… Потом, на Антильских островах, на Кубе, вы становились на сторону мятежников, принимали участие в борьбе партий, делали чисто разбойничьи набеги.

      – Это неправда! – воскликнул Пеннилес с негодованием. – Я помогал слабым, освобождал угнетенных, боролся с возмутительной тиранией… Я поступал по совести, как честный человек, и впредь в подобных случаях буду поступать так же. Впрочем, мы теперь находимся не на Антильских островах, не в Соединенных Штатах, и вы не имеете полномочий судить меня за дела, которые были совершены не в вашей стране.

      – Я так и знал, что вы будете это говорить, – заметил судья с сардонической улыбкой. – Эти факты, которых вы не отрицаете, могут служить доказательством по аналогии. Не довольствуясь тем, что вы возбуждали беспорядки в Америке и были в рядах бунтовщиков на Кубе, вы являетесь в Индию, чтоб продолжать свою гнусную разрушительную миссию.

      – Это неправда!

      – Вы формально обвиняетесь в том, что поддерживаете связь с африди, возмутившимися против Ее Величества Королевы, даете им субсидии оружием, военными припасами, деньгами…

      – Это гнусная клевета, против которой я протестую с негодованием!

      – Мы еще не знаем, действуете ли вы по своей собственной инициативе или по инициативе соседнего государства, которому выгодно устраивать нам затруднения в этой области.

      – Итак я – русский агент?

      – Может быть!

      – Но ведь я сейчас был анархистом.

      – Мы увидим это после. Как бы там ни было, про вас сказано, что вы поддерживаете предательскую связь со всеми имеющимися в низших слоях таинственной Индии непризнанными людьми, бандитами, убийцами…

      – Я приехал вчера утром и никого здесь не знаю, не видел даже представителей американского и французского правительства. Клянусь вам честью!

      Тут адвокат прервал допрос, чтоб предложить принципиальный вопрос.

      – Я буду иметь честь заметить его превосходительству высокопочтенному господину председателю, что все это только одни подозрения и что английское правительство