Лох Серёга, экстрасенс и убийца. Станислав Мальцев

тут нового?

      Я его, конечно, укоротил.

      – Тише ты! А то попрут нас из зала.

      Народ снова заволновался, зашумел, у меня всё внимание на того гада, на парня не гляжу и вдруг он как кинется к клетке! Ну, думаю, не иначе у него брат или сестра пострадали от этого урода. Могли его свободно взять за шкирку и выгнать из зала, но парню повезло, все тоже завопили, а кое-кто и к клетке побёг, приставам стало не до него.

      Ладно, сижу-смотрю, что дальше? А парень постоял-постоял и обратно вернулся, сел со мной рядом, улыбается-смеётся, хотя ничего весёлого и близко нету. Спросил его:

      – Чё ты всё лыбишься? Чё веселишься?

      Отвечает спокойно и громко:

      – Есть справедливость, есть. Скоро все увидят.

      Ну, думаю, привет! Тронулся малость, лишь бы буянить не начал, нет, слава Богу, сидит, что-то шепчет тихо. Я отвернулся, гляжу на клетку, гад там улыбается во всю пасть, знает, скоро освободят прямо тут. И вдруг словно толкнуло меня в бок – поглядел ка парня, а он руку чуть поднял, пальцы сложил, так мы в детстве с ребятами баловались – щелчки в лоб ставили, и тоже щёлкнул!

      Тут в зале шум-крик громкий, как на базаре, у меня, понятно, всё внимание на клетку. И вижу – гад-урод там на полу лежит, не шевелится, неужели концы отдал? Это было бы справедливо! Вспомнил слова парня, оглянулся, а его и след простыл. Нету! Ушёл, слова не сказал.

      Запомнился он мне словами своими про справедливость и, главное, как пальцами щёлкал, и вдруг подумал – может это он гада того придавил? Щелчком своим? Хотя вряд ли, в чудеса не верю.

      Но парня того ни разу больше не видел, хоть и хожу в суды почти каждый день. Вот такое дело, не зря он смеялся-веселился…

      4

      Медленно, торопиться теперь некуда, шёл по улице, был рад – его сила к нему вернулась, одной гадюкой ещё стало меньше. Увидел ту же аптеку, остановился, на дверях табличка: «Закрыто по техническим причинам», улыбнулся – это я, такая причина, и направился дальше, в свой любимый сквер.

      Добрёл до проклятого перехода, того самого, по «зебре» неслись машины, как тогда. Вдруг увидел – рабочие долбят асфальт, устанавливают светофор. Значит, помог немного.

      А машины, словно торопились успеть до светофора, неслись и неслись, не обращая внимания на «зебру». Ждать не стал – шагнул на неё и пошёл, будь что будет. Сразу взвизгнули прямо над ухом тормоза, не оглядываясь двинулся дальше, визг повторился, уже другой, благополучно перебрался через дорогу сел на скамейку в сквере закрыл глаза и словно перенёсся в другой мир: тишина, шумят деревья на ветерке, травка зелёная, а в ней разноцветные колокольчики-цветочки, красные, голубые и зелёные… Жить бы так, и больше ему ничего не надо.

      В сквере института всё гуляли девицы, вглядывался в них, искал, нет ли Ляли… Красивые, длинноногие, разноцветноволосые – были даже ярко-рыжие, – проходили мимо, смотрели на него, многие улыбались, как бы приглашая подойти и погулять вместе, а там видно будет.

      Ляли