Книга о жизни. Вера в человечество и многоточие. Татьяна Брагина

его знает».

      Арбуз сочно захрустел.

      – И правда прошло, – сказала та, что лежала у окна и ходила на костылях.

      – И у меня… И у меня… – радостно подтвердили остальные.

      – Вот, – удовлетворенно закивала я в ответ. – Как-то случай у меня один был… А анекдот про это знаешь?

      В два часа ночи в палату заглянула медсестра и возмутилась:

      – Вы когда ржать перестанете? Вы же всему этажу спать не даете!

      Через три дня врач нерешительно попросила меня:

      – А вы не могли бы перейти в другую палату?

      – Зачем?

      – В этой палате у всех улучшилось состояние. А в соседней много тяжелых.

      – Нет! – закричали мои соседки. – Не отпустим.

      Не отпустили. Только в нашу палату потянулись соседи – просто посидеть, поболтать, посмеяться. И я понимала почему. Просто в нашей палате жила Любовь. Она окутывала каждого золотистой волной – и всем становилось уютно и спокойно. Особенно мне нравилась девочка-башкирка лет шестнадцати в белом платочке, завязанном на затылке узелком. Торчащие в разные стороны концы платочка делали ее похожей на зайчонка. У нее был рак лимфоузлов, и мне казалось, что она не умеет улыбаться. А через неделю я увидела, какая у нее обаятельная и застенчивая улыбка. А когда она сказала, что лекарство начало действовать и она выздоравливает, мы устроили праздник, накрыв шикарный стол. Венчали его бутылки с кумысом, от которого мы быстро забалдели, а потом перешли к танцам. Пришедший на шум дежурный врач ошалело смотрел на нас, после сказал:

      – Я тридцать лет здесь работаю, но такое вижу первый раз.

      Развернулся и ушел. Мы долго смеялись, вспоминая выражение его лица. Было хорошо.

      Я читала книжки, писала стихи, смотрела в окно, общалась с соседками, гуляла по коридору и так любила все, что видела: книгу, компот, соседку, машину во дворе за окном, старое дерево. Мне кололи витамины. Надо же было что-то колоть. Врач со мной почти не разговаривала, только странно косилась, проходя мимо, и через три недели тихо сказала:

      – Гемоглобин у вас на 20 единиц выше нормы здорового человека. Не надо его больше повышать.

      Казалось, она за что-то сердится на меня. По идее, получалось, что она дура и ошиблась с диагнозом, но быть этого никак не могло, и она это тоже знала.

      А однажды она мне пожаловалась:

      – Я не могу вам подтвердить диагноз. Ведь вы выздоравливаете, хотя вас никто не лечит. А этого не может быть.

      – А какой у меня диагноз?

      – Я еще не придумала, – тихо ответила она и ушла.

      Когда меня выписывали, врач призналась:

      – Так жалко, что вы уходите, у нас еще много тяжелых.

      Из нашей палаты выписались все. А по отделению смертность в этом месяце сократилась на 30 процентов.

      Жизнь продолжалась. Только взгляд на нее становился другим. Казалось, что я начала смотреть на мир сверху, и потому изменился масштаб обзора происходящего. А смысл жизни оказался таким простым и доступным. Надо просто научиться любить, и тогда твои возможности станут безграничными, а все желания сбудутся, если ты, конечно, будешь эти желания формировать