Записки археографа. Рудольф Пихоя

о предполагаемом браке императора Генриха IV на Евпраксии (дочери великого князя Всеволода Ярославича), естественно, очень живые и настойчивые в Киеве, вызывали со стороны Иоанна II резкое осуждение». Связывая подготовку брака Евпраксии с появлением ответов Иоанна II, М. Д. Присёлков датирует ответы 1089 годом[131]. По нашему мнению, привлечение сведений о браке Евпраксии и Генриха IV не может дать серьёзных оснований для датировки Канонических ответов Иоанна II.

      Брак Евпраксии с Генрихом IV был вторым (в первый раз она вышла замуж за графа саксонского Генриха Штаденского в 1083 г.). Как известно, после смерти первого мужа в 1087 г. она в Киев не возвращалась и часто посещала католический Кведлинбургский монастырь, аббатисой которого была Адельгейда[132], сестра императора Генриха IV. Поэтому маловероятным кажется предположение М. Д. Присёлкова о том, что второй брак Евпраксии-Адельгейды, уже принявшей католичество, мог вызвать специальное правило митрополита, осуждавшее великого князя.

      Скорее всего, это правило носило «теоретический» характер в тех условиях, когда династические связи русских князей с иноплеменниками были чрезвычайно частыми. Достаточно вспомнить родственные связи отца Евпраксии – великого князя Всеволода Ярославича – родного брата французской королевы, тестя саксонского маркграфа, а затем тестя германского императора, свёкра принцессы английской, зятя византийского императора и находившегося в родстве с королями Швеции, Норвегии, Венгрии, с половецкими князьями, чтобы понять, что связывать возникновение церковного запрещения с каким-то конкретным браком князей с иноплеменниками довольно сложно.

      Ответы Иоанна II дают представление о многообразности контактов населения Древней Руси с соседними народами. К «поганым» идут «коуплѧ ради» (пр. 28), с ними торгуют и «православной челядью» (пр. 22), иноверцы могут жить на Руси, и митрополит устанавливает ответственность за то, что люди едят с «погаными не вѣдагл» (пр. 19). Эти связи не всегда носили мирный характер – пр. 26 и 27 предусматривают возвращение из плена.

      Важное место в деятельности духовенства XI в. занимала борьба с пережитками язычества.

      Митрополит настаивал на обязательности выполнения важнейших обрядов христианской религии. Он требовал регулярности причащений в то время, когда «не причащаетьсѧ краицѣхъ рустѣи земли»[133]; правила свидетельствуют о сохранении значительных языческих пережитков среди населения, формально принявшего христианство. Ещё очень сильны языческие представления о браке среди простого люда, который считает, что «болѧромъ токмо и кнѧземъ вѣнчатисѧ; простымъ же людемъ, яко и меньшице, поимають жены своя с плясаньемь и гуденьемь и плесканьемъ » [134].

      Правила прямо связывают поклонение языческим культам и невыполнение требований церкви о семейной жизни. «И еже жруть бесомъ и болотомъ и кладеземьъ, и иже поимаються, безъ благословенья считаються, и жены отметаються, и свое жены пущають и прилепляються инемъ, иже не принимають святыхъ таинъ ни единъю летомъ, аще

131

Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории… С. 148. – Подробно о браке Евпраксии см.: Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна (1071-1109) // Известия АН СССР. Сер. 7. Отделение гуманитарных наук. 1929. № 8. С. 617-646. Б. А. Рыбаков считает Евпраксию прообразом героини былин Апроксы-Королевичны (см.: Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания, были, летописи. М., 1963. С. 104-106).

132

Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна… С. 623-628.

133

ПДКП. Дополнения. Стб. 328.

134

ПДКП. Стб. 18.