Аэлита. Гиперболоид инженера Гарина (сборник). Алексей Толстой

круги, меняющие форму и окраску. Треугольники стали складываться в фигуры. Сплетения и переливы цветов и форм этих треугольников, кругов, квадратов, сложных фигур бежали со страницы на страницу. Понемногу в ушах Лося начала наигрывать едва уловимая, тончайшая, изумительная музыка.

      Он закрыл книгу и долго стоял, прислонившись к книжным полкам, взволнованный и одурманенный никогда еще не испытанным очарованием: это была поющая книга.

      – Мстислав Сергеевич, – раскатисто по дому пронесся голос Гусева, – идите-ка сюда, скорее.

      Лось вышел в коридор. В конце его, в дверях, стоял Гусев, испуганно улыбаясь.

      – Посмотрите-ка, что у них творится.

      Он ввел Лося в узкую полутемную комнату; в дальней стене было вделано большое квадратное матовое зеркало, перед ним стояло несколько табуретов и кресел.

      – Видите, шарик висит на шнурке; думаю, – золотой, дай сорву, – глядите, что получилось.

      Гусев дернул за шарик. Зеркало озарилось, появились уступчатые очертания огромных домов, окна, сверкающие закатным солнцем, развевающиеся полотнища. Глухой гул толпы наполнил темную комнату. По зеркалу, сверху вниз, закрывая очертания города, скользнула крылатая тень. Вдруг огненная вспышка озарила экран, резкий треск раздался под полом комнаты, туманное зеркало погасло.

      – Короткое замыкание, провода перегорели, – сказал Гусев. – Нам надо идти, Мстислав Сергеевич, ночь скоро.

      Закат

      Раскинув узкие туманные крылья, пылающее солнце клонилось к закату.

      Лось и Гусев торопливо шли по тускнеющей, теперь еще более пустынной и дикой равнине к берегу канала. Солнце быстро уходило за близкий край поля – и кануло. Ослепительное алое сияние разлилось на месте заката. Резкие лучи его озарили полнеба и быстро-быстро покрывались серым пеплом, – гасли. Небо казалось непроглядным.

      В пепельном закате, низко над Марсом, встала большая красная звезда. Она всходила, как гневный глаз. Несколько мгновений темнота была насыщена лишь ее мрачными лучами.

      Но уже по всему непомерно высокому небесному куполу начали высыпать звезды, сияющие, зеленоватые созвездия, – ледяные лучи их кололи глаза. Мрачная звезда, восходя, разгоралась.

      Дойдя до берега, Лось остановился и, указывая рукой на звезду, сказал:

      – Земля.

      Гусев снял картуз, вытер пот со лба. Закинув голову, глядел на плывущую между созвездиями далекую родину. Его лицо казалось осунувшимся, печальным.

      – Земля, – повторил он.

      Так они долго стояли на берегу древнего канала, над равниной с неясными в свете звезд очертаниями кактусов.

      Но вот из-за резкой черты горизонта появился светлый серп, меньше лунного, и стал подниматься над кактусовым полем. Длинные тени легли от лапчатых растений.

      Гусев локтем толкнул Лося.

      – Позади-то нас, поглядите.

      Позади них над холмистой равниной, над рощами и развалинами,