Дневник полковника Макогонова. Вячеслав Немышев

только членами милитаристской секты, которую сами же мусульмане не признавали и отвергали.

      В Грозном боевики стали действовать малыми группами: вели минную войну и по ночам обстреливали блокпосты. На блокпостах служили командированные менты, которые не были обучены вести войну «по-солдатски». Они боялись высовывать носы из укрытий; лишь самые отчаянные, служившие срочную в ВДВ или разведке, шарились по ночам в городе.

      Вооруженные чеченцы из ВОХРа, охранявшие больницу Красного Креста в Грозном, были бывшими боевиками. По ночам они обстреливали блокпост номер десять. Менты в ответ стрелять не могли, потому что в Красном Кресте работали врачи из Польши. Ночью мои бойцы подкрались к забору больницы, заглянули внутрь и увидели там охранников у костра. Охранники громко смеялись и рассказывали друг другу, как обстреливают тупых и трусливых федералов. Они говорили по-русски. На земле у их ног стояла бутылка водки. По команде бойцы забросали их гранатами. Потом Тимоха выстрелил из гранатомета. На следующий день в комендатуру пришли жаловаться поляки. Комендант сделал круглые глаза и предложил выделить своих бойцов для охраны. Поляки отказались, потому что у них у самих было рыло в пушку – в этой больнице лечили раненых боевиков. После этого случая обстрелы десятого блокпоста прекратились. Но чаще всех обстреливали четырнадцатый блокпост у моста через Сунжу на проспекте Победы. Стреляли от центрального рынка. Источник сообщил нам, что там работали охранниками подозрительные типы. Мы стали регулярно забрасывать их гранатами, ставили мины-растяжки.

      Мы поняли, что бандиты понимают только правила беспредела, и начали их душить.

      Однажды я увидел у коменданта на столе книгу. Л.Н. Толстого «Война и мир». Я удивился, что есть время у коменданта читать, да еще такую серьезную литературу. Я взял книгу и стал читать, и там я вычитал интересную мысль:

      «Не только гения и каких-нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него не достанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец».

      Я не согласился тогда со Львом Николаевичем Толстым.

      Криминальная милиция, ОМОН и ФСБ предпочитали работать с нами. Чтобы им получить разрешение на работу, нужно было пройти кучу инстанций. И информация часто уходила. Мы отрабатывали каждую вводную: иногда за ночь успевали проверить два адреса от ментов, два от ФСБ. Если адреса оказывались пустыми, мы их минировали, и это тоже давало свои результаты.

      К операциям мы готовились следующим образом. Приходили опера. В моем кабинете раскладывали карту, определялись с адресами, которые нужно проверить. После этого командиры штурмовых групп и опера адреса «обкатывали», рисовали схемы штурма.

      Хочу сразу сказать о сержантах.