Океанский патруль. Том 1. Аскольдовцы. Валентин Пикуль

на палубу.

      «Теперь можно», – думал он, взбираясь по трапу.

      Едва только откинул брезент люка, как его тут же окатил холодный соленый душ. Сережка рассмеялся, сердце замерло от восторга: насколько хватал глаз, кругом было открытое море.

      Сменившиеся с вахты матросы пробегали мимо, и он направился следом за ними на камбуз. Здесь вкусно пахло щами и гречневой кашей. Матросы разбирали жестяные миски и подходили за едой. Он тоже взял себе миску с ложкой, встал в хвосте короткой очереди.

      Кок, заглянув ему в лицо, неожиданно отвел чумичку со щами в сторону.

      – А ты, братец, откуда?

      Сергея обступили матросы. Кто-то крикнул:

      – Ребята, да ведь он вчера к старпому приходил!..

      Чья-то тяжелая рука легла ему на плечо, повернув его на все шестнадцать румбов. Перед ним, прожевывая кусок хлеба, стоял громадный моряк в парусиновой канадке.

      – Ты меня знаешь? – коротко спросил он, и было видно, как кусок хлеба тугим комком прокатился по его горлу.

      Сережка пожал плечами.

      – Дядя Софрон! – раздались голоса. – Веди его к капитану! Неужели не видишь сам, что заяц!

      – А ну, молчать! – рявкнул человек в канадке, и по тому, какая сразу наступила тишина, Сергей понял, что имеет дело с настоящим боцманом…

      Через минуту он уже сидел среди матросов, жадно хлебая из миски щи. Боцман стоял рядом, облокотившись на обеденную стойку, и говорил, дыша в лицо Сережке запахом лука:

      – Ты давай рисуй своей ложкой, до дна рисуй. Перед смертью никогда желудка обижать не надо. А на сковородку попасть успеешь… Ты как следует попрощался с родителями?..

      Сергей не знал, что такое «сковородка», но до поры до времени решил молчать и ни о чем не спрашивать. Краем глаза он смотрел на смеющихся матросов и думал: «Здесь народ такой – ухари, пальца в рот не клади, откусят и выплюнут».

      Юноша еще от отца знал, что моряки всех новых членов своей дружной семьи поначалу выдерживают на некотором расстоянии от себя. И лишь когда убедятся, что ты парень свой, только тогда примут в коллектив безоговорочно. А до этого проверят твою натуру со всех сторон: колкими шуточками, смехом, а иногда и леща залепят, только держись, – мол, как ты, обидишься или нет? Это, мол, тоже проверить надо.

      Когда была доедена каша, дядя Софрон взял Сережку за локоть и сказал:

      – Ну, вот, а теперь пойдем на сковородку.

      «Сковородкой» оказалась штурманская рубка. Капитан сидел в глубоком кресле, овеваемый струей электрического ветрогона, и перелистывал «Мореходные таблицы» за 1943 год.

      Мельком взглянув на Сергея, сердито спросил:

      – Где сел?

      – На рейде, – ответил юноша.

      – Как?

      – По якорь-цепи.

      – Смело! – крякнул капитан и посмотрел на Сергея в упор, сузив глаза. Линия его бровей сделалась совершенно прямой, как морской горизонт, и когда он снова открыл глаза, то юноше почудилось, будто наступил хмурый, пасмурный рассвет.

      Он