Спецслужбы мира за 500 лет. Иосиф Линдер

тщательной подготовки просто недопустимо. Разоблачение таких агентов может быть использовано противником, в том числе в политических целях. По нашему мнению, Фидлер мог быть как банальным авантюристом, так и агентом Болотникова, специально направленным для организации фальшивого покушения, чтобы предотвратить покушение настоящее.

      В этих условиях у Шуйского был один выход – сконцентрировать силы и попытаться разбить противников поодиночке, не дав им соединиться.

      И. Масса писал: «Царь по усердной просьбе московских бояр решил самолично выступить в поход (против Болотникова. – Авт.) с началом лета и повелел отписать во все города, чтобы все дети боярские (diti boiaersci) или дворяне, жившие спокойно в своих поместьях и не приехавшие нести службу, были высланы, а нетчиков велено переписать и лишить поместий, отчего многие отовсюду стали приезжать на службу, так что множество ратников выступило в поход…».[80]

      Как мы видим, предпринятые московским правительством решительные меры экономического воздействия по отношению к нетчикам (дезертирам) оказались достаточно эффективными.

      В конце июля 1607 г. правительственные войска начали осаду Тулы. Но руководство осадой было некомпетентным, а сопротивление болотниковцев – активным и профессиональным, они прекрасно понимали, что поражение для них равнозначно истязаниям во время «сыска» и последующей мучительной смерти во время казни.

      На этот раз Шуйского спас Иван Сумин, сын Кровков, муромский «сын боярский», предложивший запрудить реку Упа и затопить Тулу. Вначале царедворцы посмеялись над этим предложением, потом вынуждены были согласиться. То, что не смогли сделать бездарные воеводы, сделали вода и голод – именно они победили осажденных, и те решили сдаться.

      Шуйский хотел как можно скорее избавиться от Лжепетра и Болотникова, потому пообещал им помилование. Десятого октября Болотников приехал к царю и, встав перед ним на колени, сказал:

      «Я исполнил свое обещание, служил верно тому, кто называл себя Димитрием в Польше: справедливо или нет – не знаю, потому что сам я прежде никогда не видывал царя. Я не изменил своей клятве, но он выдал меня, теперь я в твоей власти: если хочешь головы моей, то вели отсечь ее этою саблею, но если оставишь мне жизнь, то буду служить тебе так же верно, как и тому, кто не поддержал меня».[81]

      Несмотря на обещание «милости», Лжепетр был повешен, Болотников ослеплен и утоплен в Каргополе, а Шаховской сослан.

      С. М. Соловьев так характеризовал события тех лет:

      «В страшное время Смуты, всеобщего колебания, человек, подобный Болотникову, не имевший средств узнать истину касательно событий, мог в самом деле думать, что исполнил свой долг, если до последней крайности верно служил тому, кому начал служить с первого раза. Но не все так думали, как Болотников; другие, не зная, кто царь законный – Шуйский или так называемый Димитрий, – считали себя вправе оставлять одного из них тотчас, как скоро военное

80

Масса И. Указ. соч. – С. 168.

81

Цит. по: Соловьев С. М. Указ. соч. – Кн. I V. – Т. 7–8. – С. 465–466.