Говорю от имени мёртвых. Сергей Шангин

большой стресс. Сколько раз всё это наблюдал, столько раз удивлялся. Ведь знают, куда и зачем идут, а каждый раз впадают в ступор, словно и не верили в реальность того, за что деньги платили. Привыкли к шарлатанам и чревовещанию, надеялись, что будет небольшое цирковое представление за их деньги, хотели свою душеньку успокоить, что покойный против них ничего за душой не держит, а тут бац и прямой разговор с тем самым покойником от первого лица, так сказать.

      – Пароль ему сказали, он и поплыл сразу, – не унимался Меняйло, – ты за базаром следи, а не за паролем! Вот скажи, дурень, я бы стал так деньгами раскидываться попусту? Нет! И ты думаешь, что моё доверенное лицо, моё настоящее доверенное лицо стало бы так делать? Да ты глупее, чем я о тебе думал, Лопух!

      – Так, граждане, будете препираться и меня оскорблять, прерву беседу на самом интересном месте, – меня так и подмывало проверить в действии трюк с электрическим ударом. Тем более, что и кандидатура подходящая, хотя последствия могут быть печальными как для него, так и для меня.

      – А ты бы, вообще, заткнулся и уши закрыл, пока мы о делах разговариваем. Тебе это знать не нужно, ты понял?

      Без лишних слов я отпустил руку Лопухова, прервав их милую беседу.

      – Ты… ты чего делаешь? Ты зачем связь прервал? Да я тебя… ты у меня…

      Он ещё минут пять разорялся, обещая обрушить на мою голову все кары господни и чиновничьи, но я молчал и пропускал всё сказанное мимо ушей. Собака лает, караван идёт, а счетчик тикает – я им по полной счёт выставлю, за всё потраченное на них время.

      – Ладно, – сдался Меняйло, – твоя взяла, беру свои слова обратно. Извини, был неправ. Продолжим разговор?

      Также молча я взял его зама за руку. За двадцать пять минут разговора я столько узнал о грязной подноготной реальной жизни мэрии, что стал всерьёз опасаться за свою жизнь. С такими секретами или дружат до гроба, или гроб выходит сразу, как покинешь этот гостеприимный кабинет. Что-то мне стало везти на обещания убить меня за чужие тайны.

      Как-то иначе я представлял себе, да и Светлана рисовала совсем иной образ спасителя человечества. Может быть, она была права, настаивая на словах в объявлении «по приемлемой цене». Чем дороже клиенты, тем опаснее их тайны. Чем могут грозить маленькие тайны простого человека? Да ничем! Это жизнь! А вот там, где большие деньги, жизнью не пахнет – в большинстве своём там пахнет разложением и смертью.

      Из мэрии я вышел, победив в схватке за достоинство ветеранов, но с ещё меньшей верой в человека разумного. И ведь эти люди говорят о боге, носят напоказ кресты на шее, регулярно посещают церковь и даже чего-то там бормочут под нос, словно молятся. А на самом деле сводят дебет с кредитом, кто кому и сколько должен.

      Нужно с этим срочно что-то делать, но киллеров на всех не хватит, тут нужен особый дар, которым я пока не обладаю. Они ведь даже не скрывают того, что делают со всеми нами. Грабят в открытую,