Все новые сказки (сборник). Лоренс Блок

классно, это здорово, потому что он на середине своего жизненного пути плюс-минус несколько лет.

      Секс.

      Элементарно.

      Ему хочется заниматься сексом со всем живым на планете. Не поймите буквально. Ему хочется заниматься сексом с большей частью живых существ. То есть почти со всеми женщинами. Он нормальный мужчина среднего возраста. Его дни сочтены. Он это и раньше знал. Но раньше знал, а только теперь… вдумался. В году 365 дней. Десять лет – 3650 дней. Тридцать лет – 14600. «Тебе осталось жить 14600 дней. Ага, спасибо». Он улегся на постель и почувствовал себя счастливым. Как только осенило, жажда ушла. С головой у него все в порядке, но определенная сторона его личности взбесилась. Физиология, что ли. Типа того. Живи он в недалеком прошлом, всего на несколько поколений раньше, он бы уже умер или был бы уже безмозглым, беззубым старым пнем. Средний возраст, осень жизни – недавние понятия. Головой он их осмысляет, но физиология – его мужские половые признаки – не в курсе. Согласно физиологии, ему осталось всего несколько лет на трах. И главное, всего несколько лет на продолжение рода. Может, вазэктомия все усугубила, породила панику, исказила восприятие… как знать.

      Человеческая психика – странная штука. Захотелось потрахаться – пошел откусил голову соседской курице.

      Он спустился на кухню.

      – Вчера ночью к Барбаре забралась лиса. Одну курицу загрызла, – сказала Вера.

      – Хм. Неизбежный финал.

      – Какой ты бессердечный!

      – Лисы есть лисы, – сказал он. – Когда?

      – Что?

      – Когда это случилось?

      – Вчера ночью. Ты ничего не слышал, когда смотрел на шаттл?

      – Ничего. Только как астронавты трепались.

      Она улыбнулась. «Ты у меня дикарь».

      – И о чем они трепались?

      – Да так, говорили, что очень любят Ирландию. Как там Барбара?

      – Убивается.

      – Она случайно не сказала: «Все равно как если бы надо мной надругались»?

      – Честно говоря, так и сказала. Но ты гнусный циник, понял? – И Вера засмеялась.

      Сошло с рук, заключил он.

      Прошло время, снова наступила ночь, и он поцеловал ее в шею. Укусил. Они полчаса дурачились, как дети, и еще полчаса чувствовали эйфорию.

      – О-о-о, – сказала она, – хочу добавки.

      Ее рука потянулась проверить, готов ли он.

      – Погоди, я сейчас.

      Он спустился на первый этаж, открыл холодильник. Тарелка с двумя макрелями. Заглянул в морозилку, вытащил то, что показалось самым перспективным. Пара свиных отбивных. Положил под кран, пустил горячую воду. Держал, пока целлофановая пленка не отстала. Содрал пленку, набросился на отбивную. Но нет – чересчур смерзлась. Подержал полминуты в микроволновке. А сам надеялся – нет, страшился – что Вера спустится на шум. Потом стоял на кухне у окна, обкусывал края отбивной, а сам надеялся – и страшился, – что Вера войдет и увидит его отражение в стекле: жалюзи опущены, а потом и его самого, и он обернется и покажется ей во всей красе, картина «Ночной перекус вампира», и она каким-то чудом сочтет, что это ее возбуждает