Вранье. Жанна Тевлина

мы говорили о Натании…

      Шура понял, что или сейчас, или никогда. Он волновался, и от этого получалось путано. И еще он очень боялся, что Аркадий его перебьет. – и потом, ну сами подумайте. Вы же только что сказали, и правильно сказали, что шомер не важная птица. Это же самое низшее звено. И я абсолютно согласен, что сам на это пошел. Но ведь это чепуха какая-то. Что же в Иерусалиме нет своих шомеров?!

      – Вы нам будете указывать, как работать?

      – Я не хочу никому указывать, но работать так тоже не буду.

      Аркадий пожал плечами, и Шуру это насторожило. Надо было скорее завершать разговор.

      – Короче, Аркадий, мне это неприятно, но я вынужден уйти.

      Аркадий усмехнулся:

      – Отработаете год и уйдете.

      – Какой год?

      – Обыкновенный. Согласно контракту. Вы сами его подписали.

      Умом Шура еще не понял смысла сказанного, но уже почувствовал, что ждал именно такой развязки или подобной. Он знал, но не хотел себе признаваться. То есть ничего конкретного он, конечно, не знал, а лишь предчувствовал, что сделал что-то непоправимое и эти игры ему еще аукнутся, так как ему никогда не сходили с рук игры с огнем. Эта неотвратимость предчувствия наполнила его тоскливым покоем. Азарт пропал, а с ним и нужные слова, которые он так долго готовил. Все это уже не имело значения.

      – Так что, Алекс, не валяйте дурака. Идите домой и отдохните.

      – А что я подписал?

      Аркадий начал злиться:

      – У вас дома есть копия, идите и почитайте. А у меня времени, извините, больше нет.

      – Там на иврите. Я не понимаю.

      – Хорошо, я напомню. Если работник прерывает контракт в течение первого года, он платит неустойку в размере двух месячных маскоретов. Так понятно?

      Так было понятно. Шура вздохнул:

      – А что кто-то работает больше года?

      Аркадий быстро глянул на Шуру, но ничего не сказал. Он, видимо, ожидал другого вопроса. А Шуре внезапно захотелось задушить этого благодетеля или, по крайней мере, сделать ему больно. Они думают, что он это так оставит. Ан нет!

      – Я подам на вас в суд.

      Аркадий уже набирал чей-то номер. Отвлекся, глянул на Шуру так, будто видел его впервые. Сказал рассеянно:

      – Вперед и с песнями.

      Он только успел перебежать дорогу на красный свет, как зазвонил телефон. Это был Паша Приходько.

      – Ты, типа, крутой стал?

      Шура опешил от такой наглости. Ну как быстро сработали! Паша, получается, тоже над ним начальник.

      – Паша, манишма!

      – Ты мне мозги не крути. За тебя, между прочим, люди просили. Тут так не делают, Шурик!