Трэтеры. Книга 1. GVELA

перед смертниками, рыча от душевной боли, еле сдерживая слезы, свернула шеи всем троим. И, бросившись к собакам, с трудом сдерживая рвущиеся рыдания, старалась выискать хоть одну из них еще живую. Зачем?! Зачем такая жестокость?! Я отправила их на смерть! Я! Расстрелять собак вот так, без всяких причин?! За что?! Ненавижу людей! Ненавижу!

      – Есть! – одна еще дышит. – Киви! Треф! Помогите мне! Он еще жив! Быстрее! Ребята, быстрее!

      – Тебя накажут, ты убила троих, – присаживаясь рядом со мной, взволнованно сказал Киви.

      – Плевать. Помоги. Найди медика. Его надо спасти! Понимаешь?! Хотя бы его! Если не смогла остальных уберечь. Как же я виновата… как же виновата…

      – Ты…

      – Не сейчас, Треф. Если он умрет, во мне что-то сломается. Что-то светлое, то немногое, что еще осталось. Понимаешь? Помоги.

      – Медика сюда! – рявкнули Киви и Треф. – Быстро!

      Всю дорогу, пока мы летели, я гладила лобастую голову, шепча всякую ерунду, что он поправится, я буду кормить его сочным мясом, никогда не надену на него ошейник. Только пусть выживет.

      Мне плевать, какое наказание назначат за тех троих, но если попытаются забрать пса, я больше сдерживаться не буду.

      – Успокойся, никто его не тронет. Я прослежу, – дотронувшись до моего плеча, пообещал Гриф.

      – Нет, – огрызнулась я. – Ты уже помог, как видишь. Треф, если меня уберут, дай слово, что пристроишь его в хорошее место, – схватив руку черноглазого, потребовала я. – Я понимаю, что тебе это лишние проблемы, но мне больше некого просить. Ваша группа, вы – единственные, кому я хоть как-то могу доверять. Прошу, Треф. Киви, я вас очень прошу, выходите его. Пусть живет. Хотя бы он.

      – Не особо люблю собак. Но. Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Но ты же понимаешь… не все зависит от меня. Я человек подневольный. Приказ дан, я должен его исполнить.

      – Кончай, Треф, – хлопнул его по спине Киви, – мы попробуем помочь. Даю слово.

      – Спасибо, – мне сразу полегчало. И, улыбнувшись, парням, снова занялась поглаживанием пса. – Как он, доктор?

      – Жить будет. Раны не смертельны, – недобро глянув на нас, все же удосужился ответить эскулап. Видите ли, не понравилось, что его припахали спасать какую-то псину. Плевать! Плевать на его вопли и ругань, что он человеческий врач, а не ветеринар. Организм у всех практически одинаковый. Базовых знаний для первой помощи хватить должно.

      Встретили нас без лишнего шума. Собаку забрали специальные медики. Я не отпускала каталку с псом до тех пор, пока они клятвенно меня не заверили, что с ним ничего не случится. А хмурый Валентин Валерьевич, прекратив балаган, отправил нашу группу в душевые, пообещав, что позже разрешит мне навестить пациента.

      Уже когда сидела на лавочке в раздевалке душевой, меня начало слегка потряхивать, отпуская нервное напряжение. Сама не могу понять, почему настолько близко восприняла смерть собак. Хрен его знает, что натворил со мной доктор, но я точно с отклонениями.

      Сейчас