Звездный огонь. Владимир Серебряков

Фукс не сказала мне – не знала или не сочла нужным упомянуть, – что внизу под обрывом Ласточек, на институтском берегу Узкого моря, располагался поселок металлургов с красивым названием Ласточкино Гнездо: там выходили над водой отложения полиметаллических руд, вынесенных из глубины разлома. Планета не испытывала дефицита полезных ископаемых, но для работы комбината требовался доступный хладагент – а что может быть эффективнее воды, даже если ее приходится предварительно обессоливать? Экономика взяла верх над политикой, разделявшей Габриэль на две зоны – открытую и закрытую для колонистов. Именно сюда будущие самоубийцы и приезжали мериться крутизной.

      Тело обнаружил альпинист-экстремал, поднимавшийся на обрыв. Долгие сутки планеты не позволяли жить в согласии с местным циркадным ритмом, поэтому ничего удивительного не было в том, что кому-то пришло в голову забираться на многометровый уступ перед закатом, наоборот – это время считалось самым неудобным для восхождения, а значит – наиболее престижным. Но спускаться покорителю гор пришлось уже в сумерках. Взять с собой инфор ему в голову не пришло. А это еще на добрый час оттянуло ту минуту, когда власти узнали, что на вершине лежит труп.

      Я потянулся к интерфейсу управления автопилотом, задал новый маршрут, проверив, хватит ли топлива на крюк в сорок километров. С равата Адита станется снабдить меня горючим без запаса: шаг вправо, шаг влево – и аварийная посадка.

      Начбез не упомянул об этом прямо, но у меня сложилось впечатление, что колониальная полиция примчалась на место первой и, только когда стало ясно, чей труп нашли, с большой неохотой обратилась к институтским. Теперь те и другие больше спорили о том, в чьем ведении должно находиться дело, чем о том, как вообще тело человека, полагавшегося мертвым уже неделю, обнаружилось в тысяче километров от места гибели, в месте настолько неприступном, что добраться туда можно или на коптере, или при помощи альпинистского оборудования.

      «Внимание, – проскрипел секретарь. – Маршрут проходит в виду зоны, закрытой для полетов. Внимание. Проходит плановый эксперимент».

      Солнце скрылось за горизонтом, и небо тут же потемнело. Погасли красочные гало впереди. Землю залили чернила теней. И почти сразу же вдалеке полыхнуло белое пламя. Оно обжигало глаза, но не освещало ничего вокруг себя – только бился в темноте жаркий факел, секунду, две, три, а потом экран потемнел, защищая мое зрение от вспышки, и медленно распустился во мраке алый фонтан. Я ожидал, что взрыв будет похож на ядерный, но похоже, что мощности его не хватило, чтобы вырастить посреди пустыни исполинский мухомор. Струи испарившегося камня били ввысь на сотни метров, тут же превращаясь в клубы черной пыли. Потом все погасло. Еще несколько минут на краю мира тлел стынущий кратер, потом и он скрылся из виду.

      – Вам не повезло, – заметил рават Адит, появляясь перед моими глазами. – Сдали фокусирующие обмотки. Когда образуется флазма, зрелище бывает несравненно более красочным.

      – Только не скажите, что опыты проводятся исключительно