Непридуманные рассказы и рассказики. Рассказы. Миниатюры. Савелий Баргер

«Не стой» и «Не влезай-убьет» и он отправился домой. «Хотя бы там я могу спокойно поковырять в носу, громко рыгнуть и не менять носки. Только там я могу закусывать водку пригоршней квашеной капусты из чана и съесть рыбу ножом», – гордо подумал Семён Петрович и услышал ехидное «Ну-ну!»

      Одиночество

      Семён Петрович привычно пришёл после работы в пустую квартиру. Жена Людмила часто стала уезжать в командировки вместе с соседом и сослуживцем Мовсесяном. Надо бы поговорить, раставить точки над ё, но квартира, мебель, дача под Тверью вязали путами и делали язык ватным.

      Семён Петрович не стал доставать салат «Столичный» из пластиковой коробочки, и так сойдёт, поставил разогреваться суп харчо в СВЧ и положил перед собой томик Пастернака. Вчера был Мандельштам, позавчера Бродский. Завтра Семён Петрович планировал замахнуться на Бодлера. Людмила не любила поэзию, а согласитесь, читать поэтов Серебряного века под Стаса Михайлова неуютно. Семён Петрович поставил диск: Сарасате, Глюк, Дебюсси, и начал ужинать. Портвейн белый красного камня, к нему бы шевре и горгонзоллу, не Костромской и копчёный плавленный, но тем не менее…

      Страница за страницей, трек за треком, рюмки бежали своей чередой. Семён Петрович все больше уставал от Пастернака, но на Стаса Михайлова не согласился бы ни за какие коврижки! Чуть шатаясь, он подошёл к музыкальному центру и поставил диск с Лепсом. А впереди ждал своей очереди «Лесоповал».

      Мудрецы из Хелма

      Поговорить с умным

      В корчме у Соломона Гросса, что стоит на самой окраине Хелма, вечерами шумно, накурено, народу – не протолкнешься. Кто стоит, Соломон? Ай, бросьте! Корчма стоит у дороги на Люблин уже много лет, а Соломону вечером стоять некогда – тому принеси бигос, другому подай борщок с ушками, пива налей, бутыль бимбора открой, прими, забери, будешь стоять – пенензы как раз мимо кармана будут сыпаться.

      Свернуть

      Кто собирается вечерами у Соломона? А все и собираются. Балагулы, напоив коней и засыпав им торбу овса могут наконец-то за целый день съесть кусок пирога и выпить стакан «Выборовой»? Шадхен из Люблина должен где-то переговорить с шадхеном из Собибора? У одного товар – перезрелая невеста, у другого купец – фрайер без грошика за душой, глядишь и сладится, а шадхены принесут своим детишкам по леденчику, а их женам будет из чего приготовить субботний чолнт).

      А торговцы разным товаром, что ездят по вескам с весны до поздней осени, продавая всякую всячину, от иголок для примусов до румян для девичьих щечек, неужели за целый день они не могут съесть тарелку горячей похлебки? Ну а если заедет в Хелм важная птица – коммивояжер из самого Люблина со своими целлулоидными воротничками, манжетами или, не знаю, образцами мануфактуры или, прости господи, женскими трусиками, такому гостю Соломон и скатерть на стол постелет и жареную гусиную ножку предложит.

      Как