Ничья земля. Книга 2. Ян Валетов

был волосат и мелок, но при этом сух и мускулист. И руки, и шея его были равномерно, как мхом, покрыты густым черным волосом, из-под которого проглядывали тугие скрутки жил и мышц, более напоминавшие узловатые ветки какого-то старого дерева, чем человеческие конечности.

      Этот же черный, похожий на шерсть, волос спускался на грудь, выбиваясь из расстегнутой рубашки. Несложно было догадаться, что подобным каракулевым покровом затянуто все тело мексиканца и под этим природным одеялом бедолаге очень жарко. Хосе посекундно чесался, и, как только он поднимал руку, запах несвежего пота растекался по кабине с новой силой – его не могли победить ни горячие вздохи ветра, ни дизельная вонь от бочек с горючкой, прыгающих в кузове.

      Таким вот составом они ехали уже вторые сутки, продвигаясь вдоль русла высохшей реки на северо-запад, в сторону эритрейской границы. Дорога, если это можно было назвать дорогой, скорее напоминала трассу для «Кэмел-трофи», чем торговый тракт. Сергеев сообразил, что проводники ведут караван чуть в стороне от оживленных путей, явно избегая встреч с кем бы то ни было. Грузовик то и дело подпрыгивал на буграх, проваливался в глубокие рытвины и лавировал, избегая столкновений с вросшими в землю валунами. В удачных местах, при определенном везении, они проходили около двадцати километров за час, но все равно, за эти двое суток пройти удалось не более 200 километров.

      Два раза машины в колонне ломались и тогда весь караван останавливался, ожидая, пока механик справится с ремонтом. Во время второй вынужденной остановки один из грузовиков пришлось бросить.

      Его разгрузили, распределив поклажу между другими автомобилями каравана. Груз был простым, но жизненно необходимым: такой не бросишь – бочки с горючим, канистры с питьевой водой, провиант и оружие. И еще – с грузовика сняли резину, запчасти и приборы, не все, конечно, но какие смогли. Обглоданный труп старенького «рено» остался на обочине. Сжигать машину не стали, чтобы столб черного дыма не привлек ничьего внимания, но пару гранат на растяжках в кабине оставили. Просто на всякий случай.

      За эти дни с Сергеевым никто из начальства не разговаривал. Начальству было не до того. Начальство ехало в середине колонны в кондиционированных «хаммерах», которые усиленно охранялись кубинцами из свиты Пабло. Начальство не хотело страдать от жары. Начальство не хотело нюхать подчиненных и пленников. Оно предпочитало пока их игнорировать.

      С точки зрения мало-мальски грамотного психолога, ход был разумным – Михаил должен был, по идее, маяться неизвестностью, страдать от тягот в пути и ждать беседы с тем, кто решит его судьбу, как манны небесной. Но Сергеев не очень-то подходил под обычные психологические портреты.

      Разве что отчасти. Встречи с начальством он не искал. Ничего, даже дополнительной фляги с водой, не просил. И с сопровождающими ни в какие конфликты не вступал – только иногда «подкалывал», но осторожно, без фанатизма. Хосе мало походил на человека, имеющего чувство юмора, мог и по зубам рукоятью заехать в случае чего. Зубами Сергеев дорожил, а дантистов в округе не наблюдалось.

      В