Мечи Марса. Эдгар Берроуз

несколько трюков и, наконец, совершил непростительный проступок – свободной рукой он выхватил пистолет. Зная, с кем я имею дело, я все время ожидал чего-нибудь подобного.

      В тот момент, когда его рука уже направила на меня пистолет, я выбил его меч и ударил его по руке, державшей огнестрельное оружие, почти перебив ее. С криком гнева и боли он отступил, но я был уже перед ним. Он взмолился о милосердии и закричал, что он не Ульдак, что я ошибся.

      Этот трус повернулся, пытаясь бежать, но я вынужден был сделать то, что мне очень не нравилось, но чтобы осуществить свой план, я не мог оставить его в живых, поэтому я догнал его и пробил ему сердце. Он упал лицом вниз. Я вытащил меч из его тела и быстро огляделся. Никого не было видно.

      Я перевернул Ульдака на спину и концом своего меча начертил на его груди крест.

      5. Мозг

      Когда я вошел в столовую, то сразу увидел Рапаса, с нетерпением ожидавшего моего прихода. Он выглядел очень самодовольным и презрительным.

      – Ты точен, – сказал он. – Удалось найти что-нибудь интересное в ночной жизни Зоданги?

      – Да, – ответил я. – Я хорошо повеселился. А ты?

      – У меня был очень удачный вечер. Я установил очень важную связь и, мой дорогой Вандор, я не забыл тебя.

      – Очень благородно с твоей стороны, – произнес я.

      – Да, ты запомнишь этот вечер на всю жизнь, – воскликнул он и разразился смехом.

      – Ты должен рассказать мне об этом.

      – Нет, не теперь, – ответил он. – Это должно пока оставаться тайной. Ты скоро сам все узнаешь, а теперь давай поедим. Сегодня я угощаю. Я плачу за все.

      Жалкая человекоподобная крыса раздулась от важности, почувствовав себя полноправным членом Гильдии Убийц.

      – Хорошо, – согласился я, – пусть будет по-твоему.

      Чтобы сделать ситуацию еще более забавной, я заказал самые дорогие блюда, какие только были.

      Когда я вошел в столовую, Рапас сидел лицом к входу. Когда кто-нибудь входил, я видел, как на его лице выражение ожидания сменялось разочарованием.

      За едой мы говорили о самых незначительных вещах. По мере того, как ужин подходил к концу, росло нетерпение и раздражение Рапаса.

      – В чем дело, Рапас? – спросил я спустя некоторое время. – Чем ты встревожен? Ты кого-нибудь ждешь?

      Он быстро взял себя в руки.

      – Нет, я никого не жду, но у меня есть враги. Всегда нужно быть начеку.

      Его объяснение было достаточно правдоподобным, но я-то знал, что это неправда. Я мог бы сказать ему, что он ждет напрасно, но не сделал этого.

      Рапас, как мог, затягивал ужин и, чем дольше это продолжалось, тем больше он нервничал и тем чаще смотрел на вход.

      Наконец я захотел уйти, но он задержал меня.

      – Посиди еще немного, – сказал он. – Разве ты торопишься?

      – Мне пора возвращаться, – ответил я. – Я могу понадобиться Фал Сивасу.

      – Нет, – сказал он, – до утра ты свободен.

      – Но мне нужно немного поспать, – настаивал я.

      – Ты успеешь выспаться, –