Убийство на улице Дюма. Мэри Лу Лонгворт

же подумал, хотя выступали сейчас только трое.

      В дверях показалась белокурая голова Казаль:

      – Первый допрашиваемый идет, если вы готовы.

      Верлак кивнул.

      В дверях показалась женщина лет под семьдесят, в старомодных очках с металлической оправой. Она посмотрела на Полика, затем на Верлака.

      – Здравствуйте, господин судья, – сказала она. – Поскольку мы встречаемся по официальному поводу, я не буду говорить о вашей привычке разбивать сердце моей дочери.

      Антуан Верлак поверх очков для чтения взглянул на мадам Флоранс Бонне. Она улыбнулась.

      – Кажется, я подозреваемая. В силу того простого факта, что у меня, преподавателя теологии, есть ключ от этого здания. Кроме того, я Жоржа Мута ненавидела, но до сей минуты никто об этом не знал.

      Глава 12. Бедный старый Жорж

      Присядьте, прошу вас, – сказал Верлак, указывая рукой на стул, но не отвечая на деланую улыбку мадам Бонне. – Это комиссар Бруно Полик.

      Флоранс Бонне села на предложенный стул, поправила очки, глянув на Полика, будто чтобы лучше его видеть. Улыбнулась.

      – Мы, факультет теологии, – команда пестрая, не правда ли?

      Верлак скрыл улыбку, но мадам Бонне стала ему нравиться чуть больше.

      – У нас действительно сложилось впечатление, что многие теологи не очень друг с другом ладят, – ответил он. – По крайней мере, из тех, что сейчас высказывались.

      Мадам Бонне, не подтверждая намека судьи, продолжила свою речь:

      – Это вина Жоржа Мута. – Судья и комиссар заинтересованно подались вперед. – Со своими преподавателями он играл как кошка с мышью. Меня он не трогал – думаю, слегка побаивался. – На этой фразе она широко улыбнулась. – И Леонетти, и Родье испытали сильный стресс, – добавила она. – Жорж собирался уйти в отставку в конце учебного года, и Анни с Бернаром были готовы занять его пост. Но Жорж постоянно стравливал между собой преподавателей – например, пообещает профессорскую должность одному, а потом отдаст другому. Он даже с аспирантами так поступал, тряся у них перед носом стипендией Дюма, давая смутные намеки насчет того, кому она достанется.

      – Стипендия Дюма настолько престижна? – спросил Полик.

      Он не добавил вслух: «Настолько престижна, что ради нее стоит убить?»

      Мадам Бонне приподняла брови, посмотрела сперва на Полика, потом на Верлака.

      – Вы слышали о Большой римской премии?

      Верлак кивнул, но ответил Полик:

      – Та, которую дают художникам и архитекторам на обучение в Риме?

      – Да. Стипендия Дюма почти столь же престижна. Денежная премия в пятьдесят тысяч евро, дающая возможность учиться, квартира в Эксе – прямо под апартаментами дуайена, оплата дорожных расходов, если тема исследования уводит в Иерусалим или в Дублин, и пункт в резюме, неоценимый никакими деньгами.

      – Почти наверняка обеспечивающий хорошую работу в будущем, – добавил Верлак.

      – Почти наверняка.

      – И с каких пор существует эта стипендия? – поинтересовался Верлак.

      – С