Тени прошлого. Восставшие. Александр Тамоников

метров Фролов затормозил, проверил тормоза. Порядок. Проехал дальше по магистральной рулежке к черте, обозначающей предварительный старт. Примерно в пятидесяти метрах от выезда на взлетно-посадочную полосу.

      У черты «Ми-8» остановился.

      Истомин вновь доложил, хотя Фролов прекрасно все видел:

      – Полоса свободна, на глиссаде нет заходящих на посадку бортов.

      Командир кивнул, вызвал руководителя полетов:

      – Береста! Тридцать Третьему исполнительный (разрешение вырулить на исполнительный старт).

      – Тридцать Третьему исполнительный разрешаю.

      – Разрешили.

      Вертолет вырулил на взлетно-посадочную полосу и встал на курсе взлета.

      Штурман читал карту:

      – Курс взлета шестьдесят, авиагоризонты – разарретированы, обогрев ПВД (приемник воздушного давления) включен, триммеры во взлетном положении.

      Фролов вызвал Волгина:

      – Береста, Тридцать Третий карту выполнил, к взлету готов.

      – Тридцать Третий, – ответил руководитель полетов, – взлет разрешаю.

      – Принял, взлетаю!

      Истомин включил на часах кнопку отсчета времени. Фролов плавно увеличил «шаг-газ», одновременно потянув на себя и вправо ручку управления, чуть толкнув правую педаль, компенсируя увеличивающийся реактивный момент несущего винта.

      Первой, как и положено, от бетонки оторвалась передняя стойка шасси, затем левое колесо основных шасси, последним – правое колесо.

      Вертолет оторвался.

      Фролов перевел режим связи на переговорное устройство.

      Поднявшись на сто метров, Фролов выполнил разворот на нужный курс.

      Штурман доложил:

      – Курс шестьдесят, исправленный курс шестьдесят четыре, ветер усиливается!

      – Принял!

      Вертолет пошел над плато на высоте в тысячу метров, выдерживая скорость в сто пятьдесят километров в час.

      Спустя десять минут он опустил машину до высоты шестьсот метров, снизив скорость до ста километров в час. Развернул в ущелье. Оно было широким, безопасным с точки зрения обстрела с плато. Миновали брошенное селение Астар, подошли к нужному кишлаку Тахарак.

      Командир взглянул на Истомина:

      – Что с площадкой?

      – Есть и с запада, и с востока. Чистые, видно, местные подсуетились. Направление ветра попутное, так что придется развернуться.

      – Делаем.

      «Ми-8» прошел над кишлаком, на улице которого собралась приличная толпа. Люди махали пилотам, видно, что-то кричали. Выйдя из ущелья и развернувшись, Фролов сбросив скорость и высоту, тихо, как говорится, нежно, подвел «Ми-8» к селению и плавно посадил машину на восточной, дальней от кишлака, площадке. Закрепив шасси, он убрал «шаг-газ».

      Лопасти еще вращались, когда борттехник открыл дверку грузовой кабины и выбросил трап.

      По нему спустились медики, бойцы с носилками.

      К ним бежали мужчины, размахивая руками.

      Вскоре толпа налетела на медиков и бойцов. Двинулись в селение.

      Истомин, видя все это, проговорил:

      – Видать, действительно хреново