Секс – дело весёлое. Далия Трускиновская

возможного.

      Вообразите себе домашнего мальчика, такого умненького, такого начитанного, которого растила команда взрослых людей, умилявшихся каждому его словечку. Что в результате получится?

      Как минимум, вечный мальчик, который и от любимой женщины требует примерно того же отношения к себе. В том числе и в постели.

      То, что досталось мне лично, имело двадцать семь лет от роду, прекрасные и выразительные черные глаза, звание кандидата каких-то физико-математических наук и репутацию девственника. Когда его друзья обнаружили, что я всем этим комплектом заинтересовалась, они пришли ко мне официальной делегацией и пообещали, что если я уложу это чудо в постель, человечество меня не забудет. Примерно через неделю человечество уже должно было вписать меня в свой блокнотик…

      Ни один любовник не задавал мне таких загадок, как этот!

      Сперва он отказывался раздеться. Он не хотел, чтобы я видела его во всей красе. Потом он не мог начать. Потом он не знал, как продолжать. Потом он не понимал, что нужно кончить…

      Я терпеливо, как бабушка, распутывающая клубок, над которым потрудились котята, разбирала одно недоразумение за другим. Проделывала все бережно, ласково, с пониманием своей ответственности. И вот до чего докопалась.

      Очевидно, в раннем детстве мой избранник был застукан за попыткой онанизма. Его мамочка, педагог по образованию и призванию, так хорошо ему растолковала, что этого делать не надо, что парень до двадцати семи лет и не пробовал. Он действительно очень уважал маму – и по сей день уважает. Но в результате он не знал, как выглядит его половой член в состоянии эрекции.

      Я не шучу, не выделываюсь и не валяю дурака. Такое возможно один раз на миллиард – вот он мне, этот раз, и рухнул на голову. Из мальчишеских туалетных разговоров мой избранник знал, что эта штука должна быть о-о-очень большой, а то, что видел у себя, энтузиазма не вызывало и для показа женщинам не предназначалось.

      Ладно, с одной проблемой я управилась, размер оказался подходящий, парень изумился, возрадовался и… И дальше трудиться пришлось опять же мне. Ему было неловко обследовать пальцем женскую анатомию, прежде чем приступить к делу. Ладно, соединились. Он решил, что больше от него ничего не требуется, ведь и это – подвиг! Примерно на третью ночь он стал двигаться так, как нужно, чтобы мы получили хоть какое-то удовольствие. Но удовольствия не было. У меня – потому, что я слишком была занята педагогикой, у него – хрен его разберет почему!

      С меня семь потов сошло, пока я поняла, в чем загвоздка. Не имея опыта онанизма, его организм переключился на ночные поллюции. Когда этот несчастный просыпался, все давно было кончено. И он просто не знал, какие ощущение предшествуют приближению оргазма. Когда же он их в себе ловил, то пугался и… отступал.

      В общем, что-то вроде любовника из него получилось. Но! Он в первые дни нашей интимной жизни привык слышать от меня в трудную минуту: «Сейчас я тебе помогу!» И он понял, что